Новости России. Май 2012 года в Москве прошел под знаком массовых акций протеста, противостояния властей и оппозиции. С чем только не сравнивают эти события эксперты и аналитики, какие только яркие параллели и аналогии не приводятся в СМИ – с революцией 1917 года и ситуацией в царской России, «украинским майданом», даже с Ливией и «арабской весной». Между тем, отмечают эксперты Masterforex-V, нынешняя российская ситуация более всего напоминает «красный май 1968 года» во Франции, со всеми вытекающими из него последствиями для тогдашнего президента страны Шарля де Голля. Подобные параллели тем более уместны, что к жизненному опыту этого самого знаменитого француза ХХ века явно неравнодушен Владимир Путин.
Вспомним, что это при нем был открыт памятник де Голлю у гостиницы «Космос» (2005 год), считается, что книгой, оказавшей сильное влияние на Путина-президента, были мемуары де Голля и т.д. Наконец, о Путине часто говорят, что он является для России тем, кем был де Голль для Франции. Конечно, все исторические параллели условны, а сравнения хромают. Мир не стоит на месте, всё и все меняются и изменяются. И все же параллели между Парижем-1968 и Москвой-2012, де Голлем и Путиным напрашиваются сами собой. А если это так, то где гарантии, что мы не станем свидетелями русского «Красного Мая»?
Удивительные параллели истории Франции мая 1968г. и России мая 2012г.
В истории нередко встречаются параллели и аналогии, но такие удивительные, как в истории Франции с генералом де Голлем и в истории России с Владимиром Путим – все же не часто, - пояснил в интервью "Биржевому лидеру" известный канадский эксперт Академии Masterforex-V Евгений Ольховский. Судите сами:
- экономическая ситуация во Франции и России, когда Шарль де Голль и Владимир Путин пришли к власти (соответственно – 1958-й и 2000-й годы) была плачевной. Париж в 1958г. часто погружался в темноту, порой не работало метро, зимой на улицах из-за нехватки бензина стояли вереницы засыпанных снегом автомобилей и т.д. Что касается России, то после кризиса 1998 года и дефолта многие экономисты просто поставили на ее экономике большой и жирный крест – казна была пустой, рубль потерял большую часть своей стоимости, доходы на душу населения сократились вполовину (до 20% по сравнению с США, тогда как в 1990 году – было почти 44%). Отметим, что сегодня все это как-то благополучно забыто российской оппозицией. В общем, пришлось и де Голлю, и Путину выводить свои страны из предынфарктного состояния;
- правящие режимы в этих странах до президентских побед де Голля и Путина были крайне непопулярны. Нормой внутриполитической жизни IV Республики (1946–1958 годы) была политическая нестабильность. Эту парламентскую республику французы называли постылой, никем не любимой: в парламент проходило множество партий, ни одна из них не могла сформировать правительство самостоятельно, а только в коалиции с другими, часто идеологически противоположными (де Голль назовет это «режимом партий», «балетом партий»). Они легко создавались и также легко распадались, беспрерывно менялись правительства – за 12 лет существования IV Республики поменялось 24 правительства, некоторые продержались всего 2-3 дня, каждые полгода был новый премьер и т.д.
Нестабильной была и ельцинская политическая система (хотя российская республика, в отличие от французской, была президентской) – премьерская «чехарда» (за 1998-2000 годы 5 раз менялись премьеры), в 1999 году не хватило совсем немного голосов, чтобы начать процедуру импичмента Ельцина, больным президентом крутили, как цыган солнцем, различные кланы и лобби и т.д.
В этой ситуации многие как во французском, так и в российском обществе мечтали о стабильности, порядке и твердой руке;
- зависимая внешняя политика. Во внешней политике и Франции, и России тогда безоговорочно доминировали США. Чего стоил хотя бы министр иностранных дел Козырев, которого за откровенно прозападную, бесхребетную, ущербную политику называли «Мистер Да». Шарль де Голль и Владимир Путин взялись за восстановление величия своих стран, что предполагало проведение независимой внешней политики (Францию времен де Голля назовут «вдовой холодной войны» – имея в виду ее выход из военной организации НАТО, создание собственных ядерных сил, признание КНР, сотрудничество с Кубой, сближение с СССР и т.д.). Путину же принадлежит знаменитая фраза – «Кто нас обидит, тому в течение трех дней мало не покажется». Ясное дело, что это вызывало «непонимание» США. Вот почему многие видят «американский след» во французских событиях 1968 года и российских 2012 года;
- участие в локальных войнах. Французское общество тогда было буквально измученно 4-х летней войной в Алжире, бунтом армейских офицеров и ультраколонистов, который они подняли, протестуя против переговоров правительства с арабами. Де Голль и Путин выведут свои нации из локальных войн – алжирской и чеченской. Де Голль, рожденный любить французскую империю, пришедший к власти на лозунге – «Алжир – французский», проведет референдум о независимости этой колонии и получит абсолютную поддержку (заблаговременно договорившись с алжирцами о временной военной базе и праве преимущественной добыче нефти в Сахаре). За это военные назовут его предателем, подпольная ультраправая националистическая террористическая «Секретная вооруженная организация» будет взрывать бомбы по всей Франции, жертвами чего станут сотни полицейских и сотрудников спецслужб, против самого де Голля будет осуществлено до 20 покушений (однажды пули застрянут в обшивке его автомобиля, после этого подтвердит смертный приговор главарю-полковнику «потому что он, офицер французской армии, стрелять не умеет»).
Владимир Путин избежал многих из этих сложностей. Впрочем, если верить известному криминологу Владимиру Овчинскому, московская оппозиция, определенные крупные олигархические и политические структуры сегодня формируют экстремистское подполье из бывших военных, чтобы взять власть по «дамасскому сценарию» (подробнее Инвесторам: революция в РФ - миф или реальность?).
Для успешного реформирования страны Шарлю де Голлю нужна была сильная исполнительная власть, способная принимать болезненные, непопулярные, но жизненно необходимые решения. Так в 1958 году появилась V Республика – президентская (кстати, президент по новой конституции избирался на 7 лет, только с 2000 года срок сократили до 5 лет). Это станет переломным моментом во всей послевоенной истории Франции – начнется самый продолжительный период политической стабильности. И сразу же произойдет подъем экономики – темпы экономического роста будут достигать 7-8% в год (примерно таким был подъем и российской экономики в первый президентский срок Путина), за 10 лет объем производства страны вырастет на 60 процентов. Оказалось, что Франции нужна была только политическая стабильность («деньги любят тишину») и энергичный руководитель.
Все революции начинаются с разочарования. Опыт Франции 1968г. и России 2012г.
Однако к концу 60-х годов политический маятник симпатий к де Голлю резко качнулся в обратную сторону, все меньше французов доверяли ему, французское общество полевело. Так уж устроен этот мир. Как сказал в свое время Мартин Лютер Кинг, «общество, что пьяный мужик: поддержишь его слева, он падает направо, поддержишь его справа, он падает налево». Вот и образ Владимира Путина – «мощного всевластного правителя», как считает директор «Левада-центра» Лев Гудков, сегодня медленно, но уверенно размывается. Впрочем, де Голль на своих вторых президентских выборах победил только во втором туре, к тому же набрав чуть больше 54 процентов голосов, тогда как Путин на третьих выборах легко и уверенно выиграл уже в первом туре. На первый взгляд этот обратный тренд для Путина начался совершенно неожиданно – в конце 2011 года его впервые открыто освистали в СК «Олимпийский» поклонники смешанных единоборств и бойца Федора Емельяненко.
И во Франции конца 60-х гг. все начиналось совершенно неожиданно для официальных властей генерала де Голля. Еще в начале 1968 года ничто не предвещало скорых грозных событий. Де Голль в новогоднем обращении назовет Францию «островом стабильности», газета «Монд» напишет – «Франция скучает». Такое себе сонное безвольное самодовольное общество. Ну, разве что мелочь, банальнее не придумаешь, но в том-то и дело, что в политическом театре истории не бывает мелочей или все продумано до мелочей.
Роль запала во Франции сыграли события 3 мая, когда ректор Сорбонны, чтобы прекратить немногочисленный митинг солидарности со студентами, которых собирались отчислить за побитые стекла в офисе American Express (их разбили в знак протеста против войны во Вьетнаме), в нарушение всех традиций автономии университета вызвал полицию. Начались столкновения, аресты, и в одночасье тысячи до сих пор далеких от политики молодых люди стали «буйными». В общем, достаточно было маленькой искры, чтобы все всколыхнулось и забурлило. Все дальнейшее напоминало пожар на артиллерийском складе – студенты оккупировали, нет, не «ОккупайАбай», а Сорбонну, которая многие недели будет бездействовать, начнутся яростные столкновения с полицией по всему Парижу, массовые беспорядки перекинутся на другие города.
Вскоре подключатся профсоюзы и рабочие, остановится транспорт. В стране начнется бессрочная забастовка. Каковы же причины случившегося в далеком 1968-м году и насколько они перекликаются с сегодняшней российской действительностью?
Аналитики факультета фундаментального анализа Академии Masterforex-V выделили несколько основных факторов, которые, так или иначе, привели к взрыву во французском обществе:
1. Переход от индустриального общества к постиндустриальному, информационному, в котором, как известно, ведущую роль играет не сельское хозяйство и не промышленность, а сфера услуг, интеллект и знания. А это значит, что в обществе появляется мощный средний класс. Да-да, тот самый средний класс, который сегодня широко представлен на российских протестных акциях «сетевыми хомячками» и «офисным планктоном».
2. Соответственно меняется состав студенчества. Послевоенный демографический всплеск и информационное общество привели как к количественному росту студенчества (в 5 раз с послевоенных лет), так и к качественным изменениям. Поскольку образование во Франции стало доступным для широких кругов (впервые рабочий «Рено» мог послать своего сына учиться в Сорбонну), то студенчество получилось открытым, демократическим и, увы, радикальным. Так возникла высокая концентрация молодежи, отделенной от мира физического труда и родительской опеки – новое явление в культуре большого города.
3. Старая политика и надоевшие политики. Мир стремительно менялся, возникали новые ожидания и новые настроения, а власть оставалась старой, старыми оставались авторитеты и правила. К примеру, тогда во Франции была правительственная монополия на телевидении и радио (свободными были только печатные СМИ), к тому же де Голль, как писала пресса тех лет, буквально «достал» французов своим вторым 7-летним президентским сроком, солдатской грубоватостью, излишней прямолинейностью и самоуверенностью, галльским (или русским) упрямством, авторитарным стилем управления, без диалога и объяснения с обществом (как тут не отметить очевидные параллели с российской действительностью). А де Голль считал, что укрепление и процветание Франции говорит само за себя, и нет необходимости, что-либо объяснять и доказывать людям, реагировать на их настроения. Кстати, о Путине. Как свидетельствует свежий опрос Фонда «Общественное мнение», 53 процента россиян хотят, чтобы он изменил свой стиль и методы управления. Многими россиянами возвращение Путина на президентский пост, а еще более – цего рокировка с Медведевым, были восприняты как вопиющее неуважение к мнению общества, нежелание властей сколько-нибудь считаться с людьми.
Но вернемся во Францию. Там постепенно накапливалась напряженность в обществе. И настанет май 1968 года, когда молодые французы заявят об отказе от старого и поисках нового, более привлекательного проекта устройства общества. Но они его, конечно, не нашли (не хватило знаний и опыта), не нашли, чем заменить старое и пошли по пути простого отрицания старого, разрушения и анархии. Вот они – основные лозунги рассерженного поколения: «Не верьте тем, кому больше 30», «Де Голля в архив», «Де Голля в богадельню», «Вся власть силе воображения», «Мне нужен диалог», «Я отвергаю прошлое» и т.д.
Разочаровавшись в обществе потребления, в идеалах и стремлениях отцов, они заявляли, что если цель старшего поколения – карьера, деньги, то их – потребности более высокого порядка, то есть духовные. И потому – «Свобода от предметов – долой автомобили, телевизоры, пылесосы», «Будьте реалистами – требуйте невозможного», «Конец работе до седьмого пота» и т.д. Им не нравились бесконечные запреты, архаичные правила поведения, пуританские нравы, закостенелая мораль (к примеру, тогда француженка не могла открыть банковский счет без разрешения мужа, осуждались добрачные связи, внебрачные дети, разводы, при этом Франция втихую ходила «налево»), поэтому – «Свободная любовь», «Свобода без границ», «Превратим студенческие городки в нудистские лагеря» и т.д. Признаем, нашим оппозиционерам с их прямолинейным и незатейливым – «Долой партию жуликов и воров», далеко до французских предшественников, да и креатива, понятного массам, явно не хватает.
4. Консервативные порядки высшей школы, некоторые из которых не менялись с наполеоновских времен. Студентам не нравилось бесправие в решении вопросов проживания в общежитиях, содержания и форм обучения и пр. Что взамен? «Забудь все, чему тебя учили – начни мечтать», «Невозможно влюбиться в рост промышленного производства» и т.д. - были лозунги демонстрантов
5. Рост популярности левацких группировок – гошистов (марксистов, троцкистов, маоистов, анархистов). Агрессивно настроенные и хорошо организованные они и поведут недовольных на протест. В общем, смесь получилась вполне взрывчатая.
В этой связи успокаивает отсутствие в России свободных и мощных профсоюзов, авторитетных оппозиционных партий и харизматичных лидеров. Нынешним же «левакам» в норковых шубах и с новейшими моделями Айфона и Айпада, объевшимся устриц, привыкшим разъезжать на Porsche Cayenne и Audi, отдыхать по выходным на Лазурном берегу Франции или на худой конец на Мальдивах, как вы понимаете, есть, что терять от революций.
Опыт: революции не только начинаются с разочарований, они ими и заканчиваются
Де Голль никогда в жизни не испытывал такого отчаяния от осознания собственного бессилия, как в конце мая 1968 года. Если вначале массовых беспорядков он заявлял, что это просто ребячество, несколько плохих студентов испугались экзаменов, то 29 мая в день чрезвычайного заседания правительства, он внезапно и бесследно исчезнет из страны, не предупредив никого, тайно улетит в Германию в штаб французских оккупационных войск. Получив заверения в их лояльности, 30 мая вернется в страну не растерянным стариком, а твердым диктатором, и за несколько дней возьмет ситуацию в свои руки:
- заявит об отказе уходить в отставку и призовет к народной поддержке, на контрдемонстрацию под лозунгом «Де Голль – не одинок» выйдут сотни тысяч французов;
- обрушится на Коммунистическую партию Франции, запретит леворадикальные организации;
- серьезно повысит зарплаты и пособия рабочим и отсечет тем самым их от студентов. А у рабочих, в отличие от учащихся, была осознанная социальная цель, которая делала возможной эскалацию противостояния;
- на дорогах к Парижу демонстративно выдвинет танки;
- распустит Национальное собрание и назначит досрочные выборы. На них абсолютное большинство окажется у сторонников де Голля, напуганный призраком революции средний класс дружно отвернется от протестантов, страна резко повернет вправо;
- и наконец, наступит июнь. Это значит, что пришли каникулы, а это – святое. И беспорядки во Франции... прекратились.
Шарль де Голль дал «выгореть» энергии студентов, ни в коем случае ее не подогревал, напротив, бесконечными переговорами и умеренным давлением истощил оппозицию. Важную роль в прекращении беспорядков сыграл тот факт, что этот городской бунт не опирался на связный политический проект. Что это было? Был острый социальный кризис в форме своеобразного народного полувосстания-полукарнавала, одним словом, псевдореволюция, совершенно не опасная для Системы. Те события показали, что Система защищается не только репрессиями, но и артизацией, карнавализацией протеста. Это когда протест сводят к игре, развлечению, то есть делают политически безопасным.
Получается, что виновата не существующая Система, а существующая власть. Отсюда лозунги российской оппозиции – «Голосуем за любого, кроме Путина», «Долой Путина» и т.д. И тогда абсолютно понятны акции типа «Белый круг», «Белое метро», «Белый альбом», народные гуляния, «литературные чтения», «прогулка писателей» и пр. Скажите, так что же в том худого, самая плохая псевдореволюция лучше самой замечательной революции. Все так, за исключением иллюзии, что можно просто убрать коррупционную власть и жизнь тут же улучшится. Увы, часто революция – это успешное усилие покончить с плохим правительством, чтобы получить еще худшее. А вот завышенные ожидания, несбывшиеся надежды и ощущение собственной ударной роли – фундамент для настоящей революции.
Что же касается студенческих кумиров-революционеров 60-х годов, то сегодня финансовая, экономическая и политическая власть в ее руках. К примеру, Даниэль Кон-Бендит – «солнце мая», тогда 23-летний немецкий студент Парижского университета, боровшийся против культа денег и власти, сегодня является состоятельным человеком, председателем фракции «зеленых» Европарламента, поддерживающим все натовские бомбардировки, начиная с Боснии и Герцеговины. Как писала Ханна Арендт, самые радикальные революционеры становятся консерваторами на другой день после революции.
Де Голль спас Францию от революции и... ушел в отставку
Но вернемся к Шарлю де Голлю. Хотя он и справился с социальным кризисом, но престиж был подорван. После майских событий начинается политический закат де Голля. Лорд Чалфонт как-то заметил, что любой идиот может начать в своей жизни две вещи – любовное приключение и политическую кампанию, но признаком класса является умение достойно выйти из того и другого. Де Голль сумел выйти из политической кампании более чем достойно. Ушел, как уходят французские женщины, то есть – за полчаса до того, как им на это намекнут. Оказывается, так уходят и французские мужчины.
В 1969 году он добровольно подал в отставку, между прочим, за 3 года до истечения президентских полномочий, после всего единственного поражения на референдуме и не по самому главному вопросу, хотя и показательному – о сокращении прав местного самоуправления и Сената (похоже на законопроект, предусматривающий миллионные штрафы за нарушение правил проведения митингов, внесенный недавно в ГД). Де Голль откажется от солидного содержания, положенного бывшему президенту, будет жить на пенсию полковника и вести строго уединенную жизнь.
В 1970 году накануне своего 80-летия тихо умрет, хоронить будут согласно завещанию на маленьком сельском кладбище в присутствии только родных. Но погребальный звон местной церквушки услышат во всех городах и деревнях Франции и отзовутся 50 тысяч церковных колоколов, а президент Жорж Помпиду горестно скажет – «Франция овдовела».
Итак, совершенно очевидно, Шарль де Голль закономерно потерял власть. Дело не только в том, десять лет – это тот психологический предел, когда массы готовы терпеть власть, дальше – усталость и раздражение от долго несменяемой власти, даже если она правит эффективно. Проблема лежит глубже. Франция за это время стала другой, она созрела для менее авторитарного стиля руководства и новых молодых лидеров. Парадокс в том, что такой ее сделал сам де Голль. Франция с его помощью прошла над пропастью, и он ей больше был не нужен. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
Вот и Владимиру Путину часть экспертов предрекает наступление политического заката, кто уже этой осенью, кто через пару лет. Мы ни в коей мере не сопоставляем де Голля и Путина, и дело вовсе не в разном масштабе этих личностей, как пишут недоброжелатели российского президента. Только история определит величие Владимира Путина, как оно вписало имя генерала де Голля навечно на страницы всемирной истории человечества. Просто у Путина есть опыт истории Франции 1968г. и время прислушаться к требованиям общества и измениться вслед за страной. В конце концов, какая же параллель не мечтает стать экватором, с которого отсчет начинается заново.
Редколлегия отдела "Новости авто" журнала «Биржевой Лидер» совместно с экспертами Академии форекс и биржевой торговли Masterforex-V проводит опрос на форуме форекс: как вы считаете, повторит ли Путин судьбу де Голля?
- да, в статье всё исчерпывающе объясняется;
- нет, Россия другая;
- возможно, но стоит учитывать и другие критерии (политика, менталитет нации и др.)
