Число повисающих в воздухе вопросов о российских военнослужащих, которые погибли или же были задержаны на украинской территории, достигло критического показателя. Ведет ли войну Российская Федерация на территории и если да, то каковы на это основания? Если же нет, то кто тогда лежит в еще свежих захоронениях, а также кто дает показания во время допросов в Службе безопасности Украины?
Элла Полякова и Сергей Кривенко из президентского Совета по правам человека решили обратиться в Следственный комитет с просьбой о том, чтобы произошла проверка данных о гибели девяти контрактников 18-й бригады мотострелков, как предполагают, на полигоне в Ростовской области. Сведения о принятии участия военнослужащих данного подразделения в боевых действиях в юго-восточной части Украины возникали в украинских СМИ еще с середины июля.
Гибель 9 августа девяти военных в Снежном, что на границе Луганской и Донецкой областей, была подтверждена председателем комитета солдатских матерей Ставропольского края Людмилой Богатенковой. Вероятно, о них же писала также и дагестанская газета с названием «Черновик». Как утверждают источники издание, они все по документам проходят как погибшие во время учения, или же задним числом уволены из вооруженных сил.
В Псковской области хоронят военных.
Как сообщают несколько СМИ, с 24 августа текущего года в Псковской области хоронят военных (срочников и контрактников) 76-й Псковской дивизии ВДВ. В понедельник похоронили Леонида Кичаткина и Александра Орлова. Ранее украинскими СМИ сообщалось о том, что личные документа людей с этими именами нашли на БМД-2, который был захвачен украинскими военными.
Наконец-то, СБУ вчера проинформировала о пленении десяти военных 331-го полка 98-й Свирской дивизии ВДВ, а также было опубликовано видео с допросами четырех из них. Министерство обороны Российской Федерации устами «источника» сделало предположение о том, что десантники заблудились в то время, когда совершали патрулирование границы.
Сообщения о том, что десятки десантников перестали с середины августа выходить на связь, в социальных сетях появляются уже неделю. Российскими военными категорически отрицается какое-либо принятие участия в боевых действиях, однако родителям ничего не говорят о пропавших детях. К примеру, об этом вчера сообщала во время пресс-конференции в городе Саратов мама еще одного контрактника из 76-й дивизии, Ильи Максимова, который также находился «на учениях в городе Ростов», а также чьи документы обнаружили украинские военные в бронемашине, которая была захвачена. Родителям ничего неизвестно о нем еще с 16 августа.
Молчание, а также невнятные комментарии от официальных учреждений только делают сильнее атмосферу подозрительности, а также заставляют вспоминать неприятные примеры, как из российской, так и из советской истории. Стране не было известно о секретных кампаниях Красной армии в 1929 году в Афганистане, а также в 1930-е годы в Синцзяне. Их участникам было запрещено писать своим родным о месте, где они действительно находятся, после просмотра цензурой письма отправлялись с мест постоянной дислокации. Точно так же Кремлем замалчивалось принятие участия советских военнослужащих в боевых действиях во Вьетнаме и Корее против Соединенных Штатов, в Сирии и Египте – против Израиля.
Российские военные в войнах в Афганистане и Чечне.
В первые годы войны, которая шла в Афганистане, туда были направлены десятки тысяч солдат-срочников и офицеров. В начале 1980х годов советскими СМИ рассказывалось только лишь о помощи военных мирным жителям Афганистана, граждане получали данные о боевых действиях в горном государcтве при помощи передач зарубежных «голосов». Погибших военных привозили домой, а также хоронили тайно, до середины 1980-х годов запрещалось указывать место и причину, по которой они погибли.
В Российской Федерации подобный опыт повторить пытались в ноябре 1994 года, организуя военную помощь в Чечне антидудаевской оппозиции. Примерно 80 прапорщиков и офицеров сотрудниками контрразведки требовались в воинских частях для того, чтобы «обслуживать боевую технику». Те, кто подписал контракт, лично принимали участие в неудачной попытке штурма Грозного, который прошел 26 ноября в 1994 году. Большинство из них погибло, больше 20 человек оказались в плену. Как заявил министр обороны Павел Грачев, российские военные никакого отношения к штурму вовсе не имеют, а в Чечне войну ведут наемники.
Казалось бы, что и Чечня, и Афганистан, дают уроки открытости. И в одном, и в другом случае война, а также попытки скрыть информацию о потерях среди своих военных давали возможность развиваться кризису в обществе, а также способствовали уменьшению политической поддержки власти. Тем не менее урок, с бюрократической точки зрения, является негативным, поскольку рухнули многие карьеры, когда все всплыло на поверхность.
После Чечни в армии Российской Федерации начались хотя бы какие-то реформы. В большей части способствовали им независимые СМИ, а также общественные организации, в первую очередь, комитеты солдатских матерей. Такая обратная связь чиновникам так же не нужна. Осталось очень мало независимых СМИ, в сложное положение были поставлены независимые НКО, а зависимые молчат.
