Экономические реалии России в условиях санкций и существенного падения цен на нефть таковы, что страна уже находится в состоянии рецессии, но возможен и более худший вариант, когда экономика перейдет в состояние свободного падения. Правда, пока от этого ее уберегают государственные резервы, однако их хватит ненадолго. О сегодняшнем и завтрашнем дне экономики России «Новая газета» поговорила с российским экономистом, президентом Института современного развития И. Юргенсом.
Самые болезненные удары по российской экономике, по словам экономиста, наносят секторальные и финансовые санкции. Из нее исчезли дешевые деньги. Немаловажно и то обстоятельство, что упала цена на нефть. Эти факторы привели к тому, что нет возможности занять деньги, а бюджет лишился части финансирования. Это тяжелые удары, которым сложно противостоять. В этом году из-за недофинансирования и вывода средств из страны экономика лишилась 200 млрд. долларов. Пока еще есть запасы на уровне 450 млрд. долларов. Учитывая их, можно сделать вывод, что российская экономика выдержит еще 2 или 2,5 года без существенных потрясений. Как признает Юргенс, расчет, конечно, линейный и не учитывает многих факторов, но, скорее всего, он недалек от истины.
В существующей ситуации экономист видит три главных проблемы. Это отсутствие инвестиций, а без них нет развития. Финансирование закрыто превентивно со стороны Запада, кроме того, планку российских рисков повышают финансовые рынки. Также есть проблема с квалифицированной рабочей силой. Имеется в виду прежде всего уровень менеджмента. На данном этапе поступление его из-за рубежа минимизировано. В крупных компаниях в руководстве часто присутствовали зарубежные специалисты, теперь их будет все меньше. Еще одна проблема - это отсутствие технологий, которые также попали под запрет.
Кроме того, нельзя не учитывать снижение внутреннего потребления. Сокращение бюджета приведет к урезанию социальных программ. Вместе с ростом цен это приведет к снижению потребления. На Западе, по словам экономиста, все просчитали. Им хорошо известно на примере других стран, к которым применялись санкции, например, Ирана, что санкции не действуют на политику, поскольку режим санкций только сплачивает народ, но в экономическом смысле санкции дают чувствительный эффект.
В таких условиях бизнес себя чувствует очень плохо. Прямо об этом никто не скажет, скорее, будут демонстрировать лояльность, чтобы не потерять свое дело, но внутренне все уже сделали шаги по минимизации рисков. Средства выведены, вложены в недвижимость или на специальные счеты. Полезные ископаемые из недр земли, конечно, не выведешь, поэтому их будут продолжать добывать в стране. В целом же, за исключением тех, кто среди олигархов настроен резко патриотично, уже сформировался посыл к властям: или вы даете особый фискальный режим, чтобы хотя бы не душили бизнес, или модель благополучно закончится.
На грани между наукой и искусством.
Юргенс также признает, что режим санкций сейчас серьезно давит на либерально настроенную части российского общества, на тех, кто выступал за рыночную экономику, демократию, налаживание тесных связей с Западом. Сейчас их активы находятся под опасностью оказаться в руках государства, поскольку ему нужно обеспечивать социальные гарантии. С другой стороны, наступило время тех, кто всегда выступал за центральное планирование. Уже теперь они говорят: «Мы предупреждали – не стоит быть излишне открытыми, вступать во всякие ВТО, теперь же видны последствия». Однако экономист предлагает не путать, так как именно во времена открытости и рыночной модели Россия развивалась с прибавкой национального дохода в 9 процентов годовых, а сейчас она в рецессии и может оказаться вовсе в свободном падении.
Вместе с тем российский экономист отмечает, что Россия остается потенциально выгодным местом для бизнеса. Страна имеет пока шестое место среди мировых экономик, почти 150 миллионов потребителей и выход на рынки Казахстана и Беларуси, а самое главное - она лежит по дороге в Китай. Поэтому понятен тот интерес европейского бизнеса, который очень старательно многие годы обосновывался в России. Их интерес сохраняется и ныне, несмотря ни на что. С энергетическими проектами все более-менее понятно, но остается важным и то, что российский рынок с некоторыми оговорками остается интересен и сохраняет перспективы – низкая сырьевая составляющая, относительно квалифицированная рабочая сила, до последнего времени низкие цены на электричество. Поэтому европейский бизнес будет ждать политического решения проблем и снятия санкций.
Оценивая конечные итоги от применения санкций, Юргенс напоминает, что, согласно исследованиям, санкции достигли своих целей лишь в 34 процентах случаев, и, как правило, это не касалось изменения политического курса. Вместе с тем нельзя не отметить, что давление в обществе растет. Экономист подчеркивает, что ему жаль того, что вместе со всеми страдает либеральная часть общества, которая четко стояла на пути сотрудничества с Западом. В результате когорта тех, кто стоял на таких позициях, сжалась, многие покидают страну, из оставшихся не все могут позволить себе, по разным причинам, вести борьбу за свои ценности. Возможно ли как-то предотвратить неправильное направление государственной политики и изменить последствия для государства? Юргенс считает, что для этого сложно придумать определенную методологию – это где-то на грани между искусством и наукой.
Автор: Денис Мягкий
