По мнению журналиста Олега Кашина, российская оппозиция может и не пережить смерть Бориса Немцова. Более детально мнение Кашина относительно того, станет ли смерть наиболее яркого российского оппозиционера концом оппозиции в стране, узнавали журналисты раздела "Новости России" издания "Биржевой лидер".
Олег Кашин, комментируя Deutsche Welle убийство Бориса Немцова, заявил, что и российская власть, и представители оппозиции парадоксальным образом оказались единодушными в посмертном неуважении к политику. Он отметил, что с пропагандой спорить очень сложно, практически невозможно.
Если пропаганде, называющей самого Немцова "сакральной жертвой", а его смерть не выгодной Путину, даже и начать приводить какие-то возражения, рассуждая, кому выгодна смерть оппозиционера, то получиться, что вступивший в спор тем самым принимает логику этой пропаганды, начинает разговаривать уже на ее языке, и признает за ней право давать оценки чье-то смерти с точки зрения политической выгоды. Все, кто спорят с пропагандой, – проигравшие, поскольку она на них уже подействовала, достигнув своей цели.
По российскому телевидению после убийства Немцова показывали результаты различных социологических опросов, согласно которым уровень доверия к оппозиционеру был минимальным, даже в рейтинге представителей оппозиции он находился на шестом месте, а в глобальном рейтинге российской политической элиты – и вовсе на 113. Вывод, который делают ведущие, довольно прост: Немцов никому не мешал, и никакой политической конкуренции никому не составлял. И самое главное, что с этим не поспоришь – рейтинги-то вот они, прямо перед глазами.
Самое поразительное в данной ситуации то, что даже те россияне, кого возмущает пропаганда, ведущаяся российской властью, в те дни очень легко согласились с ее логикой, приняли ее. Даже самые доброжелательно настроенные к Немцову авторы рассуждали о его убийстве как о политическом событии, которое интересно в первую очередь тем, какие процессы за ним пойдут.
Логика та же, что и у российской власти, настаивавшей на провокационном характере этого убийства. Она предлагает смотреть на это преступление как на источник дестабилизации политической ситуации в стране, а оппоненты власти принимаются рассуждать о возможных перспективах обострения борьбы вокруг Путина, о вероятности будущих репрессий и об ужесточении нравов в политике.
На первый взгляд, точки зрения российской власти и представителей оппозиции являются прямо противоположными, однако между ними все-таки есть кое-что общее. Это фигура самого Немцова, к которому и власть, и оппозиция относятся как к лежащему на мосту мертвому телу. В схеме "убийство как источник политических волнений" 1 место Немцова мог бы занять кто угодно, поскольку личность убитого в данном случае не имеет никакого значения. Как результат – и власть, и оппозиция оказались самым парадоксальным образом единодушными в посмертном неуважении к убитому политику, даже если на словах они заявляют о совершенно обратном.
После смерти Немцова у российской оппозиции значительно уменьшились международные связи и влияние – Кашин.
Дмитрий Песков, пресс-секретарь российского президента, призвал не считать убийство Немцова "началом череды аналогичных убийств". Пресс-секретарь Путина часто говорит слова, с которыми трудно согласиться, однако в данном случае с ним действительно не поспоришь – череда подобных убийств в России невозможна в принципе, поскольку политиков, сопоставимых по масштабу с Немцовым, очень мало, и их можно пересчитать по пальцам одной руки.
Из 45 представителей избранного два года назад Координационного совета российской оппозиции, настоящими медийными оппозиционерами – которых при показе по телевидению можно не представлять титрами, были только трое: Гарри Каспаров, Алексей Навальный и Борис Немцов. Теперь же этот список сократился до двух человек.
Может быть, он сократился даже до одного человека – ведь Каспаров уже давно не появляется на территории российской Федерации, фактически полностью отойдя от российской политики. Года два или три назад именно Немцов и Каспаров с имеющихся у них связями в кругу западных политиков и с их финансовыми возможностями были основным катализатором антипутинской активности, если вообще не единственным, причем по обе стороны российской границы. Этим политикам удавалось находить средства для оппозиционных партий и движений, прежде всего, для ПАРНАСа и для "Солидарности", и именно они наиболее часто выступали в мировых средствах массовой информации с антипутинскими призывами.
После того, как Гарри Каспаров фактически ушел из российской большой политики, единственным российским оппозиционером, кому было под силу добиваться принятия западными странами решений, связанных с Российской Федерацией, оставался только Борис Немцов. Сейчас подобной возможности у российской оппозиции нет – международное влияние и связи того же Алексея Навального являются куда более скромными.
Убийство политика сегодня не только источник грядущих политических перемен, а еще и свершившийся ощутимый удар по и без того очень слабой российской оппозиции. После смерти Немцова она будет вынуждена снова учиться искать средства в России и связи в западных странах, если, конечно, у оппозиции еще будет для этого время - до того, как ее окончательно разгромит власть.
