По словам российского экономиста Евгения Гонтмахера, невероятная нищета ставит крест на будущем российской Федерации. Более детально мнение экономиста о нищете в РФ, ставящей крест на будущем страны, узнавали журналисты раздела "Новости России" издания "Биржевой лидер".
В своей колонке для издания "Московский комсомолец" Гонтмахер написал, что массовая бедность в России является весьма благодатной почвой для осуществления манипуляций с общественным сознанием. Он напомнил, что в Советском Союзе бедности, как известно, не было, точно так же, как и не было секса и безработицы – по крайней мере, об этом официальная статистика не сообщала. Только лишь в мае 1991 года президентом СССР Михаилом Горбачевым был подписан указ "О минимальном потребительском бюджете". За текстом данного указа скрывалось введение в Советском Союзе черты бедности, а значит, это было признание: кое-кто из советских граждан барахтается уже ниже этой черты.
Впрочем, официальная статистика так и не успела подсчитать точное количество таких людей, поскольку уже через несколько месяцев после подписания этого указа не стало самой страны. Однако, по оценкам экспертов, среди которых был и Гонтмахер, количество бедных в среднем по СССР составляло 25 процентов от населения страны, соответственно, по тогдашней РСФСР эта цифра составляла от 15 до 20 процентов.
Новая Россия, появившаяся после распада Советского Союза, не могла воспользоваться определенной советским руководством чертой бедности, тем более что количество малообеспеченных людей в стране в начале 1992 года выросло до 60-70 процентов от всего российского населения. В этой связи первым президентом РФ Борисом Ельциным 2 марта 1992 года был подписан указ, регламентирующий систему минимальных потребительских бюджетов населения страны, в котором вводится прожиточный минимум на период преодоления кризисных явлений в российской экономике.
Иными словами, согласно данному указу, в стране появилась линия физиологического выживания человека, причем она была в два раза ниже минимального потребительского бюджета в СССР. Официальный масштаб бедности в России в те годы составил около трети всего населения – показатель, бесспорно, большой, но не критичный.
Экономист отмечает, что где-то к 2005-2006 годам у него как у человека, стоявшего у истоков определения черты бедности в Российской Федерации, возник вопрос: прожиточный минимум был введен Ельциным как чрезвычайная мера на период кризиса в экономике страны, тогда как, судя по всем параметрам, уже к середине 2000-х этот кризис должен бы давным-давно завершиться. Темпы роста российского ВВП в тот период просто зашкаливали, зарплаты росли ощутимо, и этот процесс казался неуклонным, равно как и рост пенсий. Почему же тогда нельзя вернуться к минимальному потребительскому бюджету – нормальной черте бедности? Понятно, что показатель малообеспеченности вырастет довольно резко – более чем в два раза, однако реальная картина социального благополучия в России стала бы гораздо более понятной, и с данной проблемой можно было бы провести адресную работу.
О реальных масштабах бедности в Российской Федерации догадывались лишь немногие специалисты – Гонтмахер.
Гонтмахер отметил, что ничего этого так и не было сделано, поэтому о реальных масштабах бедности в Российской Федерации – а это около 30 процентов от всего населения страны, - догадывались только некоторые специалисты. И это при том, что страна получала огромные средства, триллионы долларов, от продажи сырья на мировых рынках. Уровень материального расслоения российского населения также указывает на истинные масштабы бедности, поскольку данный показатель никак не соответствует понятию "развитая страна" даже по официальным данным.
Экономист подчеркнул, что чрезмерная бедность в России, искусственно раздутая по причине неуклюжей государственной политики (а если говорить точнее, то по причине ее полного отсутствия), подрывает будущее Российской Федерации как благополучной и сильной страны. Массовая бедность населения является весьма благодатной почвой для того, чтобы манипулировать общественным сознанием.
А процесс манипуляции общественным сознанием, в свою очередь, очень удобен для разовой мобилизации населения – например, чтобы повести его на борьбу с представителями "пятой колонны" или обеспечить выезд добровольцев в так называемую "Новороссию". Впрочем, в подобных эпизодах человек бедный все равно будет искать какую-то материальную выгоду, получая, например, 300 рублей за участие в срежиссированном властями митинге, поскольку в противном случае нет никакой гарантии искренности порыва. Бедный человек даже не постесняется при удобном случае что-нибудь украсть у столь обожаемого им государства, успокаивая себя тем, что чиновники, купающиеся во взятках, и так уже сыты. Как раз по этой причине бедные люди и не могут быть идейно мотивированной и сознательной группой поддержки власти.
Спасти Россию от вылета в "третью мировую лигу", по словам Евгения Гонтмахера, возможно только лишь в случае прекращения процесса "промывки мозгов". Государственный бюджет должен быть переориентирован на вытаскивание здравоохранения и образования, а страна должна вернуться в цивилизованное русло развития.
