Связь между празднованиями 70-летия Победы и Великого Октября увидел Федор Крашенинников. Он утверждает, что между празднованиями на самом деле очень много общего, в том числе и неопределенность в будущем. Об этом сообщают корреспонденты раздела «Новости России» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Ведомости».
В своей публикации президент Института развития и модернизации общественных связей в Екатеринбурге, общественный деятель и писатель Федор Крашенинников рассмотрел параллели между двумя пафосными празднованиями. Он утверждает, что и во время празднования 70-летия Победы революции общество пыталось найти легитимность в историческом прошлом, и точно так же, как сейчас, пребывало в неведении по поводу ближайшего будущего.
Крашенинников отметил, что в разгар празднования 70 годовщины Победы невольно вспоминается другой праздник, когда отмечали такую же дату, но со дня победы Октябрьской революции. Празднование двух годовщин готовились приблизительно одинаковым размахом, в идентичной пафосной атмосфере.
В 1987 году 70-летие Великой Октябрьской социалистической революции было организовано с большим размахом. Присутствовали и поздравительные плакаты на каждом углу, и лозунги, и концерты Лещенко и Кобзона, торжественные заседания, гости из Азии, Африки, некоторых европейских стран. Во время празднования начальники всех уровней с пришпиленными к пиджакам ленточками, возле подновленных к случаю праздника мемориалов клялись «хранить верность заветам отцов» и еще выше поднимать «завещанное знамя».
Как и в нынешнее время, по словам Крашенинникова, организация празднования в 1987 году поражала своим размахом. Разница между двумя юбилеями состоит в том, что ленточки в годовщину революции были преимущественно красными, на значках был изображен Ленин, да и тематических наклеек на автомобилях не было. Но последнее обстоятельство можно частично объяснить и тем, что частных автомобилей было намного меньше, чем сейчас.
С точки зрения теперешнего опыта может показаться, что после начала перестройки Страна Советов встала на путь распада, к которому до 1991 года и приближалась. Однако в 1987 году СССР никак не собирался в скором времени почивать в бозе, скорее, совсем наоборот. Объявленная Горбачевым перестройка в качестве одной из основных задач определяла укрепление и обновление Страны Советов, ускорение темпов развития экономики.
Примечательно то, что на время, когда был объявлен курс на укрепление, улучшение и достижение новых высот, у большинства населения страны огромной не было совершенно никаких оснований подвергать сомнению намерения руководства страны. Планы правящей партии представлялись вполне реальными, гражданам еще предстояла череда разочарований.
Сейчас празднование очередных годовщин переворота большевиков стало уделом преимущественно ностальгирующих представителей левых сил, пафос 1987 года выглядит уже не таким уместным. С учетом того, к чему в конечном итоге привели попытки построить социализм в Стране Советов, да и в других государствах, пафос в праздновании годовщины выглядит несколько трагикомичным и искусственным.
Однако еще в 1987 году во время выступления на трибуне Мавзолея не владели информацией о будущем ни Михаил Горбачев, ни Николае Чаушеску и Эрих Хоннекер. Пребывали в благословенном неведении и миллионы советских граждан, вспоминающие в эти дни не столько о Революции, сколько о празднованиях ее прошлых годовщин. Празднование 70 годовщины, с учетом 50-летия и 60-летия заставляло граждан ждать не менее пафосных мероприятий на 80 и 90 лет со дня переворота.
Во время торжественных мероприятий, посвященных 70 годовщине Революции, советские граждане в большинстве своем не сомневались в том, что предстоит и вековой юбилей. В советские времена на 100-летний юбилей было принято закладывать «капсулы времени» с посланиями потомкам. Однако всего через 4 года стало очевидно, что от незыблемых, казалось, ценностей советского времени не осталось почти ничего. КПСС запретили, Страна Советов дышала на ладан, ГДР перестала существовать, Чаушеску вообще расстреляли.
Памятники и ленточки как источник дополнительной легитимности.
Формат празднования годовщины Победы, по словам Крашенинникова, уходит в полузабытые времена другого юбилея, самым парадоксальным образом повторяя традиции. В 1987 году было очень много разговоров о Великой Победе и перестройке, недавно стартовавшей. События Второй Мировой для граждан СССР того времени были ближе и понятнее, чем Октябрь 1917 года, который за много лет перелицовки превратился в набор общих фраз. Для оживления праздника, придания ему некой понятности руководители Страны Советов предпринимали попытки наполнить его новым смыслом.
Схожие процессы можно увидеть и в настоящее время – годовщина Великой Победы всеми возможными способами связывается Кремлем с событиями современности, с актуальной политической повестке. Литератор отмечает, что особенно неприятно осознавать попытки власти связать празднование годовщины Победы с теперешним противостоянием с бывшими союзниками и Украиной.
Крашенинников констатирует, что у юбилеев схожий набор проблем – немного живых свидетелей, обилие казенного пафоса, желание получить дополнительную выгоду от празднования со стороны чиновников, не имеющих никакого отношения к самому празднику. Руководители стран в обеих случаях пытались от памятников и ленточек на груди получить дополнительную легитимность.
