Бывшим совладельцем нефтяной корпорации ЮКОС Михаилом Ходорковским высказано убеждение о смене власти в РФ «несомненно при нашей теперешней жизни» (вероятно, через «дворцовый переворот»). Об этом информирует 11 мая «Биржевой лидер» со ссылкой на опубликованное пресс-центром Ходорковского на его сайте интервью Михаила изданию «Welt am Sonntag».
Без крови не обойдется?
При этом смена российской власти, по мнению Ходорковского, «без крови не обойдется».
Тем не менее хоть и произойдет кровопролитие, после нынешнего президента Российской Федерации Владимира Путина, как убежден экс-совладелец ЮКОСа, «стать может лишь лучше». Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что у хозяина Кремля есть готовность к эскалации политических репрессий.
Государство российское в его сегодняшнем виде высокоцентрализованное, но слабое.
Путин способен довольно эффективно осуществлять контроль за ограниченным числом вопросов по собственному выбору, однако он не в состоянии одновременно решить огромное количество проблем. Даже во времена Советского Союза существовало Политическое бюро, от которого Генеральный секретарь ЦК КПСС не являлся свободным в собственных решениях. Михаил Ходорковский напоминает, что такая система давала возможность советскому режиму оставаться предсказуемым. Работа же по ликвидации институтов, проводимая Путиным в последнее время, привела к уничтожению какой-либо системы противовесов и сдержек в России.
Путин, со слов Михаила, показывает готовность к расширению репрессий, хотя и не очень желает этого. Все-таки, дескать, не монстр он. С другой стороны, карательные меры могут иметь негативные последствия и для самого главы государства. Жесткие репрессии подразумевают чистку элит. В сталинские времена в среднем по СССР репрессировано два процента населения, а среди силовых структур – четверть их общей численности. Владимир Путин готов ли каким-либо образом к такому повороту дел? Ходорковский сомневается в этом.
Он в ответ на журналистскую реплику господина Айгендорфа, что, мол, многие опасаются ухудшения ситуации после ухода нынешнего кремлевского лидера, заметил: «Я думаю, что дело свое Путин доведет до конца. После него стать может лишь лучше». Смена московского режима, по версии Ходорковскому, «без крови не обойдется... но это не совсем критичное положение дел для России». Значительно более опасной является «ситуация, провоцируемая политикой путинского режима на территории Украины и Северного Кавказа».
Михаилу хотелось бы верить, что эскалации на ее востоке не будет, однако вероятность этого небольшая. Путин тоже не хочет постоянного нагнетания напряженности и понимает, что не является уже идеалом в глазах сражавшихся там людей. Одновременно кремлевский вождь делает все, чтобы вооруженные российские граждане пребывали насколько возможно дольше на земле Восточной Украины, иначе их возвращение в Россию превратит тамошнюю ситуацию во взрывоопасную. В силу соображений крепости и устойчивости своей власти ему стал бы выгоден конфликт замороженный. Это имеет значение и по иной причине. Экономические успехи Киева были бы залогом быстрых демократических перемен в Российской Федерации. Кремль тоже это понимает, к большому сожалению. Поэтому один из главных приоритетов для него есть неуспех украинских экспериментов.
Конфликт главы Чечни Рамзана Кадырова с российскими представителями силовых структур Михаил Ходорковский оценивает в том духе, что группировка Рамзана есть этническим преступным формированием, и ее верхней крышей является сам Путин. Поэтому люди, стоящие на защите закона, не в состоянии пока вмешаться в ее дела. Исходя из этого, возможно в России осуществление «дворцового переворота», и предпосылками к нему могут осуществиться конфликты при участии силовых ее структур. Остальные же участники политической игры не способны, похоже, к этому. Ситуация вокруг Кадырова показывает, что такие конфликтные проявления могут возникнуть.
Неоднократно в ходе интервью поднимались темы диалога – как и с кем его необходимо вести, на что Михаил заявил: «Те люди на Западе, которые говорят, что с нынешним кремлевским режимом можно достигнуть долгосрочных соглашений, или глупы, или обманщики. Всякие договоренности будут рассматриваться ежесекундно сквозь призму выгодности их нарушений».
Значит ли это, что вести переговорный процесс не надо? Нет, во время войн даже люди между собой разговаривают. Когда Ходорковскому говорят, что с какими-то личностями невозможно проведение диалога, то он вспоминает последнее десятилетие собственной жизни и усмехается. Как-то Михаил оказался в тюремной камере с одним националистом по имени Владимир с фамилией Квачков. Оба арестанта разговаривали нормально и решали проблемы быта. В предыдущей свободной жизни Михаил не думал, что с таким человеком сможет найти какую-либо возможность общения. Поэтому экс-совладелец ЮКОСа считает, что диалог необходимо вести с любыми лицами, хотя это вовсе не означает, что должны все получить прощение. Он сторонник простить тех, которые раскаялись. Но, например, главу «Роснефти» господина Сечина, на взгляд Ходорковского, следовало бы судить, и он готов к выступлению на суде со свидетельским показанием.
