«Эпопея с французскими вертолетоносцами построенными на заказ для России, которые впоследствии правительство Франции решило не отдавать по причине того, что Россия активно вмешивалась в украинский конфликт, на днях вновь начала бурно обсуждаться», - сообщает «Русская служба BBC».
Замглавы Военно-промышленной комиссии, действующей при российском правительстве, Олег Бочкарев в разговоре с работниками СМИ по окончании отраслевого симпозиума, прошедшего в столице Татарстана, сказал, что Россия окончательно отказалась от идеи получить французские корабли, и в настоящий момент осталось только условиться о возврате средств, потраченных РФ на этот проект.
Немедленно после того в оборонном ведомстве Франции заявили, что глава страны Олланд на самом деле окончательного решения не принял, а руководитель упомянутой выше комиссии, зампредправительства Дмитрий Рогозин публично отругал ретивого подчиненного за такие высказывания.
За этим многосерийным скандалом как-то ушел из виду главный вопрос: а для чего России вообще необходимы эти типы кораблей?
Согласно ее оборонной доктрине, ей необходимы стратегические подлодки, корабли-убийцы субмарин и эсминцы противовоздушной обороны. России, по сути, некуда десантировать войска - все страны, ее окружающие, которые гипотетически могут оказаться объектами ее агрессии, имеют общие с РФ сухопутные границы.
Соединенное Королевство, Франция и Соединенные Штаты обладают значительными флотами не по прихоти, а из-за своего расположения. Россия же является континентальной страной.
Начиная с Петра Великого, монархи держали флот исключительно для престижа, однако, если не принимать во внимание непродолжительный период русско-турецкой войны, происходившей в середине-конце 18 века, он особой пользы так и не принес.
Андрей Союстов, который считается специалистом по истории флота, отметил, что необходимость «Мистралей», руководство ВМС не смогло аргументировать, так как не понимает, что это за корабли. По его мнению, в оборонном ведомстве сначала решили заказать, а уже потом задумались над тем, где будут вертолетоносцы применять.
Корабль был бы полезен российскому флоту.
Впрочем, согласно словам различных военных экспертов, логика в этом заказе определенная была, хотя именно военный резон явно был не основным.
Россия спокойно обойдется без «Мистралей», однако, если бы корабли она смогла получить, их бы нашлось, где именно применить.
«Как известно, «Мистраль» отнюдь не так узко специализирован - кроме высадки десанта, он может выполнять другие задачи: его можно использовать как командный корабль средиземноморской эскадры, которую давно уже намеревается организовать командование ВМФ РФ», - утверждает военно-морской эксперт Прохор Тебин.
Несомненно то, что имеются в виду операции вдали от российских территориальных вод. Из этого следует сделать вывод, что Кремль, так же как перед началом Второй мировой войны и потом во время советского периода, продолжает размышлять вовсе не о защите страны от вероятного нападения, а о продолжении агрессивной политики.
Прохор Тебин отмечает, что у всякой крупной страны всегда имеются определенные интересы за пределами ее границ, однако из этого не следует делать вывод, что она готовит нападение на кого-либо. Можно оказывать кому-нибудь поддержку.
Кроме того, иметь возможность отрядить такой многофункциональный корабль, куда будет необходимо, — это тот рычаг, который невредно иметь в арсенале. Согласно афоризму Бисмарка, «главное - не намерения, а потенциал».
Помимо прочего, эти суда можно было бы использовать для вполне мирных целей – к примеру, эвакуировать мирных граждан из различных конфликтных регионов, в частности, из Йемена.
Как говорит Андрей Союстов, «Мистраль» никак не укладывается в понятие «наступательное вооружение», он, будучи достаточно крупным судном, имеет довольно слабый огневой потенциал, а значит, в случае участия в бою ему было бы необходимо серьезное прикрытие, и если может применяться в вооруженном конфликте, то только с более слабым неприятелем.
Дмитрий Рогозин после того, как сделал выговор Бочкареву, сообщил о намерении подготовить и ввести в обиход регламент, согласно которому российские чиновники впредь будут разговаривать с представителями СМИ. В частности, подразумевается, что в дальнейшем госслужащие смогут общаться с журналистами только с его личной санкции.
Присматривающий за состоянием дел в ВПК далеко не в первый раз столь неподобающе относится к вопросам прозрачности. Еще зимой 2012 года занимавший в то время должность руководителя Генштаба Николай Макаров сказал прессе, что армейцев не устраивает низкое качество новой бронетехники. На что г-н Рогозин довольно резко заявил, что в случае нужды такого рода претензии необходимо предъявлять непосредственно компаниям-производителям и только в конфиденциальной обстановке.
«Публичное обсуждение проблем, возникших в оборонном ведомстве и ВПК, совершенно очевидно, нужно проводить, это помогает добиться транспарентности и снизить коррупционные проявления. Совсем иная ситуация если публикуется спорная информация, которая сможет подорвать доверие, особенно в ситуации, когда переговоры еще ведутся», - считает Прохор Тебин.
В этом конкретном случае заявление Бочкарева можно истолковать таким образом, что Россия отказывается от поставок кораблей, а это не очень хорошо, так как может заметно уменьшить шансы на компенсацию. «Впрочем, может быть, что это было намеренно разыграно с целью дать сигнал французской стороне», - полагает Андрей Союстов.
