Пока предприятия государства переживают «системный кризис», меняют руководителей и основывают новые бюрократические структуры, в Российской Федерации появляются частные компании, имеющие готовность осваивать космос. Как им живется и какие перспективы, выяснял New Times.
«Собирать спутники начнем прямо здесь», — говорит Виталий Егоров, пресс-секретарь «Даурии Аэроспейс», одной из небольшого числа частных космических компаний Российской Федерации, указывая на полупрозрачную дверь напротив кабинета генерального директора. В распоряжении покорителей космоса в общем приблизительно десяток небольших по размеру комнат в одном из бизнес-центров «деревни стартапов» Сколково. Рядом с дверью, за которой и будет осуществляться сборка спутника, — кулер с водой, кофейный аппарат и доска с «тайм-лайном». Напротив имен инженеров — сроки сдачи того либо другого блока. Доска расчерчена этими графиками вплоть до августа текущего года. Никакой особенной аппаратуры, помимо компьютеров, в помещении нет. И никакого космического антуража. Лишь затянувшаяся, сходная с лунным пейзажем, стройка инновационного технопарка за окном. Даже футуристического «Куба» — визитной карточки Сколково — не заметно. Это стало известно корреспондентам раздела «Новости России» журнала для трейдеров и инвесторов «Биржевой лидер».
В белых коридорах центра - пустота. Существенная часть офисов на текущий момент никем не занята. На остановке перед центральным входом несколько молодых граждан ожидают бесплатную маршрутку. Большинство работников «Даурии» — их ровесники, как правило, они не старше 35 лет. Атмосфера в офисе свободная: никаких дресс-кодов. Джинсы, футболки, кеды. Один из инженеров (который не назвал своего имени) держит плату, от которой к системному блоку протянулось несколько цветных проводочков: «Эта плата отправится в космос?». «Нет, в космос отправится моя программа, а на «железяке» я ее только испытываю», — ответил парень, не отрывая глаз от экрана компьютера. Его сотрудник согласился пообщаться. Его зовут Петр Кудряшов, в 31 год он смог стать главным конструктором и и у него уже 12-летний стаж работы в одном из самых крупных государственных бюро: «В НПО имени С. А. Лавочкина я попал еще в школьном возрасте в качестве технического оформителя, к третьему курсу авиационного института меня перевели в разряд инженеров. Но тут мне более интересно. То, что на большом предприятии производят трое, у нас требуется выполнять одному. В том числе самостоятельно собирать тот блок спутника, который сам и разработал».
Всего в компании трудится примерно 50 человек. С самого начала собирались торговать сообщениями со спутников, а получилось большое конструкторское бюро. На вопрос, каким образом, управление отвечает смело: «Все дело в санкциях».
Другой масштаб.
17 мая текущего года вице-премьер Российской Федерации Дмитрий Рогозин назвал аварию российского «Протона» «отражением системного кризиса в космической сфере», а уже 19 мая в Государственной думе был представлен проект закона о создании на базе Роскосмоса государственной корпорации по образцу Росатома. Новейшая структура, помимо производства, возьмет на себя и некие государственные функции, в том числе лицензирование малых компаний. «Теоретически это не совсем положительно по той причине, что предоставляет возможность одному из игроков на рынке определять в одностороннем порядке собственные правила, а значит, уничтожает конкуренцию», — уверен руководитель Института космической политики Иван Моисеев.
В государствах Запада, как правило, сфера состоит из государственного агентства, что выступает в роли заказчика, и коммерческих производителей. Частные игроки, такие как, к примеру, компания Соединенных Штатов Америки SpaceХ, основанная в 2008 году совладельцем системы электронных платежей PayPal Илоном Маском, не только самостоятельно возводят ракеты-носители и многоразовые корабли, но и осуществляют их запуски, получая подряды от NASA.
По меньшей мере две частные космические компании, имеющие возможность самостоятельно возвести спутник, есть и в Российской Федерации. «Роскосмос нам не конкурент», — рассказывает основатель «Даурии» Сергей Иванов. «У нас различные ниши. Если гиганты создают большие дорогостоящие корабли, то частные компании, как правило, занимаются тем, на что у больших корпораций отсутствует время: компактные спутники связи либо космического мониторинга. Это отдельный масштаб», - рассказывает он.
Компания Иванова на протяжении 4 лет смогла не только разработать ряд аппаратов, вывести три собственных спутника на орбиту, но и составить контракты с иностранными партнерами, в частности, из государств Юго-Восточной Азии. «Когда мы лишились капиталовложений по причине политической нестабильности и закрыли представительства в Соединенных Штатах Америки и Германии, пришлось сосредоточиться на производстве», — говорит Иванов. С его слов, собирать спутники в Российской Федерации, даже если удельный вес западной электроники значителен, санкции не помешают — ни один из компонентов не попал в санкционный список. Ну а оставшиеся детали и вовсе производятся в России, как правило, подобными же частниками. «Для того чтобы создать узел для спутника, абсолютно не обязательно его выпускать на засекреченном заводе, — рассказывает представитель «Даурии» Виталий Егоров. — Развитие техники спровоцировало к тому, что тяжелые высокоточные станки стали доступны обширному кругу предприятий».
