Советник НАТО Стивен Ковингтон в докладе «Выбор Путина для России» провел анализ мировоззрения президента Российской Федерации, для которого корректировки системы безопасности Европы представляет собой одновременно угрозу для Российской Федерации как великой державы и угрозу для его собственной популярности.
Научный работник школы журналистики и коммуникаций Annenberg Университета Южной Калифорнии и медиа-специалист Василий Гатов обнародовал на своем сайте PostJournalist самые интересные тезисы Ковингтона. Средства массовой информации привели текст автора целиком. Подробностями этого интересовались корреспонденты раздела «Новости Мира» журнала для трейдеров и инвесторов «Биржевой лидер».
Белферовский центр науки и международных отношений Института государственного управления имени Джона Кеннеди Гарвардского университета (Belfer Center for Science and International Affairs at Harvard’s Kennedy School of Government) обнародовал интригующий доклад (policy paper) S.R.Сovington’а «Выбор Путина для России».
Как показалось специалисту, документ интересен для анализа. В первую очередь, как уточняется в предисловии, Ковингтон на протяжении последних 25 лет был более или менее постоянным советником председателей объединенного комитета руководителей штабов Соединенных Штатов Америки (такого супер-генштаба Америки). С другой стороны, о американских и европейских и российских участниках политического процесса и военного формирования он написал не по книжкам, а в процессе личного опыта. Помимо этого, ценность его работы еще и в довольно взвешенном — вообще не сходным на газетно-журнальный — отношении к обстановке. Как рассказывает Володя Тольц (историк и корреспондент России, ведущий редактор «Радио Свобода» Владимир Тольц), «более похож на патологоанатома, чем на терапевта». Тут, как отмечается, история рассудит, но и дискурс, и некие другие детали в самой действительности заслуживают внимания.
Я не «политический обозреватель» ЦТ, по этой причине мне больше интересен дискурс, а не сами детали исследования российского президента и его политики с позиций IR (теории международных отношений). Конечно, этого не избежать хотя бы при пересказе, но меня больше интересуют те части, в которых упоминается медиа, пропаганда и применение их в качестве инструментов внешней и внутренней политики (когда компетентный автор трудится над «общей» картиной, он избирает только те моменты, которые в самой действительности оказывают значительное влияние на модель, что предлагается им для анализа обстановки; когда то же самое пишут эксперты в узкой, к примеру, медийной области, они всегда преувеличивают значимость родного для них института либо индустрии).
В первую очередь, автор полагает, что стратегия российского президента не только оформилась, но и последовательно реализуется. Это, следует отметить, противоречит чисто академическим дискуссиям, которые, скорее утверждают, что стратегия или отсутствует полностью (точнее, считается тактическим реагированием на вызовы) либо что стратегия настолько часто пересматривается, что ее лучше даже не описывать.
В центре этой стратегии — требовательность расколоть и разделить Европу, чтобы получить возможность «трудиться» с каждой отдельной страной континента, а не с их коллективными представителями, точнее Европейским Союзом и НАТО. Практически это возвращение дореволюционной модели Венского концерта, когда Российская Федерация различным образом стремилась добиваться разобщенности европейских стран, так как она изначально сильнее каждого из них по отдельности, но оказывается в зоне риска, как только два и больше крупных государства объединяются.
Управление Российской Федерации желает, чтобы в Европе не было стратегических союзов, чтобы в Европе не было многонациональных организаций, чтобы была уничтожена трансатлантическая ось Соединенные Штаты Америки–Европа, которая, через применение коллективной политики и действия значительно ослабляет те преимущества, которые у Российской Федерации есть перед любой отдельно взятой нацией Европы.
Стратегическая цель данного «расчленения» заключается не в том, чтобы захватить и поработить те либо другие европейские государства (восстанавливая СССР или даже Варшавский договор), сколько в том, чтобы в «концерте после расчлененки» играть — в соответствии с размером и силой — ведущую роль. Ну и, конечно, важнейшим направлением удара считается любое и всякое взаимодействие, партнерство, кооперация в любых областях между Европейским Союзом и Соединенными Штатами Америки, так как в рамках стратегической модели Путина Соединенные Штаты только и занимаются тем, что стремится «окружить и обезоружить Российскую Федерацию, сменив режим».
Выбор президента России отражает точку зрения, которая истекает из того, что Российская Федерация способна справиться с собственной неконкурентоспособностью, изменяя мир, окружающий ее, и, что самое важное, изменяя систему безопасности Европы. В глазах Путина любое решение, которое не изменяет данную систему безопасности, включая абсолютную интеграцию (европейских государств), разделение Европы через возвращение новых стен, замораживание status quo вокруг Российской Федерации, даже партнерство с другими государствами, которое сбалансирует силы в европейской системе, — любое из таких решений приводит к неизбежной потере Российской Федерацией статуса сверхдержавы и утрату самим Путиным персональной власти в государстве.
