Бывший заместитель министра экономики Российской Федерации Иван Стариков рассказал про то, что осуществляется с ценами на продукты, какую роль в этом несут монополисты и структура отечественного сектора экономики. Его итоги неутешительны: гражданам Российской Федерации в среднем будут затрачивать на еду до половины семейного бюджета, а это означает — мы снова стали государством бедняков.
На сегодняшний день повышение цен в Российской Федерации чаще всего поясняют девальвацией национальной валюты и «санкционными войнами». Это стало известно корреспондентам раздела «Новости России» журнала для трейдеров и инвесторов «Биржевой лидер». Получается, что инфляция в Российской Федерации в существенной степени определяется курсовыми колебаниями и политическими факторами.
С таким мнением согласился и эксперт, заявив, что частично влияют структурные перекосы в секторе экономике. Падение национальной валюты, как он полагает, предоставляет приблизительно 30 процентов инфляции, которая, по официальным сообщениям, составит в нынешнем году приблизительно 15 процентов. А другие две трети имеют связь с диспропорциями внутри самого сектора экономики. Если проводить разговор о непродовольственных направлениях, то все понятно — сказывается существенная часть государственная сектора. В продовольственном секторе, казалось бы, отсутствуют государственные компаний. Тем не менее и здесь присутствуют свои монопольные группы.
Обычно агропромышленный комплекс способен разделяться на три напрвления: материально-техническое обеспечение, непосредственно сельское хозяйство (растениеводство и животноводство) и пищевая промышленность (производство конечных продуктов, вся инфраструктура товаропроводящих сетей: логистика, базы, склады, ретейл и так далее). Это большая численность хозяйствующих субъектов, и все они, за исключением «Росагролизинга» и Россельхозбанка вроде бы представляют частный сектор. Проблема в том, что в структуре конечной цены товара на полке 65—70% приходится на третью сферу АПК, и только 25—30 процента — на вторую. В государствах с эффективным сельским хозяйством соотношение абсолютно обратное.
По этой причине первичный сельскохозяйственный производитель в России находится постоянно в угнетенном, депрессивном состоянии, про что аграрии непрерывно трубят, и в конечном результате это приводит к тому, что абсолютно немонопольная по своей природе направления проявляет признаки монополизма. А ведь продовольственная инфляция в структуре совокупной потребительской инфляции насчитывает две трети.
присутствует и проблема монополизация финансовых ресурсов — по сути, у нас способны действовать два института — Россельхозбанк и Сбербанк, — которые кредитуют АПК, и государственная компания «Росагролизинг», предоставляющая технику в рассрочку. Эти компании совместно с пищевой промышленностью и торговыми сетями толкают рынок к монополизации. У нас монополизирован доступ к денежным ресурсам и сельскохозяйственной технике. Давно пора стимулировать формирование частных лизинговых компаний. На сегодняшний день у нас один монополист, который принадлежит стране и куда закачали существенный уставной капитал. То же самое на рынке микрокредитных организаций — кредитных кооперативов в сельской местности практически нет.
Все это приводит к тому, что мы стремительно приходим к роковому показателю в 50 процентов доходов, которые средняя семья России по результатам года будет затрачивать на продукты питания. Это провоцирует к такому печальному обстоятельству, что после уплаты коммунальных услуг и каких-то самых требуемых расходов средств на приобретение потребительских товаров практически не останется. Это значит, что возобновить экономическое повышение за счет развития внутреннего рынка будет чрезвычайно тяжело. По этой причине если проводить разговор о сельском хозяйстве, тот тут все более-менее понятно — требуется менять пропорции в этих трех направлениях.
С его слов проблема состоит в том, что при кажущемся значительном количестве розничных сетей — к примеру, группа «X5 Retail Group»конкурирует с «Магнитом» — никакого понижения цен не происходит. Они просто «отжимают» друг у друга определенные рынки и тут же основывают локальные монополии. В настоящее время, если у нас есть большой продовольственный ретейл, который удерживает на полках 2—2,5 тысячи самых разных продовольственных товаров и вспомогательные товары, к примеру, бытовой химии, то у нас имеется возможность за счет манипулирования ценами поддерживать определенный показатель продаж. Малый продовольственный ретейл — магазины шаговой доступности — фактически ликвидирован.
Проблема, в первую очередь, в отсутствии системы логистики для подобных магазинов. Каждая большая торговая сеть основывает собственную систему логистики. Москва и московская агломерация на протяжении года потребляют приблизительно 50 тысяч тонн в сутки — это 2,5 тысячи 20-тонных фур, либо два железнодорожных состава. Из них приблизительно 35 тысяч, либо 75 процентов, — так называемый «фрэш»: молоко и молочные продукты, мясные продукты, рыба, фрукты, овощи — то, что имеет особые требования к хранению (температурные режимы, упаковка).
