По мнению экспертов, война в Сирии не принесет Российской Федерации никаких бонусов в экономическом плане. Более детально мнение экспертов относительно того, как в итоге отобразится на российской экономике решение руководства страны вмешаться в сирийский конфликт, изучали журналисты раздела "Новости России" издания "Биржевой лидер".
Издание "Московский комсомолец" решило собрать своеобразный "круглый стол", пригласив известных экономистов и политиков, чтобы разобраться в том, насколько глубоко Российская Федерация может, в итоге, увязнуть в сирийском конфликте, и чтобы понять, что принесет это вмешательство стране в экономическом плане: какие-то бонусы, или же вмешательство в конфликт на территории другой страны станет разорительным для государственного бюджета.
По словам профессора ВШЭ Иосифа Дискина, участие РФ в военной операции в Сирии менее всего диктовалось экономическими соображениями. В основе этой операции лежит вовсе не возможность заработать, ее задачей является стремление обеспечить национальную безопасность Российской Федерации, а также стабилизировать в стратегическом плане ситуацию на всем Ближнем Востоке. И вот эти моменты как раз и несут в себе экономические выгоды. Первый результат все уже увидели на этой неделе – это успешный итог переговоров между руководителями энергетических ведомств Российской Федерации и Ирана. Результатом данных переговоров стали серьезные контракты: для России 60 миллиардов долларов – это довольно серьезная цифра.
Помимо этого, стабилизация ситуации на Ближнем Востоке – это ведь еще и предсказуемое развитие в экономическом плане для всех партнеров РФ в данном регионе, и остальные страны, так же, как и Иран, оценят усилия Москвы. При этом Дискин подчеркнул, что расходы на боеприпасы не являются чем-то серьезным для российского бюджета, поскольку они были бы все равно использованы в ходе учений.
Никита Масленников, являющийся ведущим экспертом Института современного развития, напомнил о ранее существовавшем понятии "военная премия" – например, из-за военных действий стоимость барреля нефти могла подскочить на 30 или 40 долларов. Однако в настоящее время этого не происходит, поскольку на рынке сегодня предложение явно опережает спрос, и на сложившуюся ситуацию военные действия повлиять не могут. Получается, что в данном случае никаких экономических выгод для России от военной операции в Сирии не просматривается.
Если же говорить об ущербе, то здесь Масленников предпочитает давать осторожную оценку, поскольку все будет зависеть от продолжительности участия РФ в боевых действиях. О текущем результате можно сказать, что он нейтральный. Военный бюджет страны увеличен на 259 миллиардов рублей, однако это связано, по большей части, с девальвационными эффектами. При этом реакция на военные новости может стать молниеносной и болезненной, и один из прецедентов уже состоялся: как только в СМИ появилась информация о сбитом российском БПЛА, курс доллара моментально вырос на 50 копеек, а курс евро – на 70 копеек, и подобные случаи будут повторяться.
Никаких экономических расчетов перед началом военной операции в Сирии не делали – Вардуль.
Главред издания "Финансовая газета" Николай Вардуль заявил, что перед началом российской операции в Сирии никто не проводил никаких экономических расчетов. Он особо отметил, что не знает ни одного примера (феодальные времена не в счет), когда Россия бы на войне зарабатывала. Если у РФ начнутся потери в Сирии, то моральный и экономический проигрыш в данной ситуации будет очевиден. Пока все видят, что впервые за последние несколько лет Министерство финансов приняло решение подрезать военный бюджет, однако вслед за этим Россия вмешалась в сирийский конфликт, и сегодня уже ни о каком сокращении военных расходов речь не идет. Вардуль подчеркнул, что лично он сильно сомневается в необходимости дополнительных военных расходов для РФ с точки зрения развития страны в экономическом плане.
Сенатор Михаил Щетинин, член комитета СФ по экономической политике, объяснил, что в политическом плане преимущества активного поведения России в Сирии заметны всем. При этом он не соглашается с теми, кто утверждает, что происходящие в ближневосточном регионе события не повиляют на нефтяные котировки, поскольку влияние ощущается уже сейчас. Наносимые по террористам удары неминуемо приводят к сокращению поставок на рынок контрабандной нефти, а это обернется изменением ценовой составляющей. Неминуемы в связи с боевыми действиями и колебания на валютном рынке, однако их амплитуда и направление будут зависеть от того, насколько успешно будет развиваться военная операция на сирийской территории. Если события там и дальше будут развиваться по сегодняшнему сценарию, то экономический эффект, по мнению сенатора, очевиден.
Андрей Нечаев, ранее возглавлявший Минэкономики, решил начать с гуманитарного аспекта – по его словам, наибольшие потери для России начнутся тогда, когда в страну начнут доставлять тела погибших в Сирии, а по мере углубления РФ в данный конфликт потери будут неизбежными. Выгода при этом для России довольно странная, поскольку Сирия не является нефтедобывающей страной, и военные действия на ее территории никак не влияют на нефтяной рынок. При этом Москва вмешивается в противостояние между шиитами и суннитами – вмешивается в очень опасный конфликт, идя, по сути, на прямой конфликт с Кувейтом, Саудовской Аравией и рядом других нефтедобывающих стран.
Нечаев допускает, что саудиты вполне могут решиться на повторение эксперимента второй половины 80-х годов прошлого столетия, ставший одной из причин серьезного экономического ослабления Советского Союза. Сегодня у Саудовской Аравии есть экономическая возможность снизить нефтяные котировки еще долларов на 15-20, и чем это закончится для РФ, объяснять не нужно. Формально, увеличение военных расходов может даже привести к росту ВВП, однако от этого в России не вырастет потребление и не вырастет уровень жизни.
