По мнению журналиста Константина Эггерта, надежды российских оппозиционеров на подъем в Российской Федерации протестного движения на самом деле являются не более чем иллюзией, и протестующие водители-дальнобойщики не превратятся в польскую "Солидарность". Более детально мнение Эггерта о том, почему российские дальнобойщики, вышедшие на акцию протеста, так и не превратятся в итоге в польскую "Солидарность", изучали журналисты раздела "Новости Мира" издания "Биржевой лидер".
Константин Эггерт в своем специальном комментарии для интернет-портала Deutsche Welle отмечает, что спонтанно возникшее в Российской Федерации движение водителей-дальнобойщиков породило определенные надежды среди оппозиционно настроенных российских граждан. Оппозиционеры мечтают, чтобы к противостоянию с нынешним политическим режимом вскоре присоединились не только немногочисленные партийные активисты, отдельные представители бизнеса и часть творческой интеллигенции, но и более широкие слои населения, которых зачастую называют "рядовыми гражданами".
Некоторым из наблюдателей вспомнилась история Польши конца 70-х-начала 80-х годов прошлого столетия, и создание в этой, тогда еще социалистической, стране независимого профсоюза "Солидарность". Данное движение менее чем за 10 лет помогло обрушить коммунистический строй, однако надежды российских оппозиционеров на то, что польская история может повториться в России, в настоящее время преждевременны.
Чем отличаются Польша образца 1980 года и современная Российская Федерация.
Между современной Россией и Польшей образца 1980 года есть сразу несколько отличий, весьма существенных и даже принципиальных. Во-первых, Польше, в отличие от России, коммунистический режим был навязан внешними силами, и большая часть польского населения воспринимала этот режим как чужеродный. Данное отношение к правящей тогда Польской объединенной рабочей партии смогло объединить разнородные элементы польской оппозиции – и националистов, и марксистов, и правых, и левых. Для всех оппозиционеров стало общим одно желание – восстановить независимость своей родной страны, независимость не номинальную, а реальную. Кроме того, в тогдашней Польше, в отличие от нынешней России, к 70-м годам прошлого столетия уже сложилось самое настоящее рабочее движение, на счету которого ранее уже были восстания в 1956 году в Познани, в 1970 году в Гданьске, и в 1976 году в Радоме и в Варшаве.
Еще один момент – среди польских оппозиционных интеллектуалов было множество социал-демократов и неомарксистов, таких как Адам Щиперский или Яцек Куронь, и они довольно легко сумели найти общий язык с рабочим классом. Еще в средине 70-х годов этими активистами был создан Комитет общественной безопасности – Комитет защиты рабочих, который, по сути, и выработал политическую программу для будущей оппозиции.
В Польше сохранялось очень серьезное влияние католической церкви, оппозиционно настроенной по отношению к коммунистическому режиму. Многие из интеллектуалов-католиков были христианскими солидаристами и ратовали за создание в стране католических профсоюзов. Так, благодаря их влиянию, профсоюз "Солидарность" в итоге стал не просто движением, выступающим за улучшение условий труда и повышение заработной платы. Возглавляемый Лехом Валенсой независимый профсоюз смог бросить тогдашней власти не только политический и экономический вызов, но и моральный – а это основное условие для успешной борьбы с тоталитарным режимом. И, наконец, последнее отличие – в Польше пропаганда практически не имела никакого влияния на широкие слои польского общества, поскольку люди попросту не верили власти.
В современной России нет, по сути, ни одного из перечисленных выше факторов, а если и есть, то они оказывают очень слабое влияние на реальность. Более того – начавшиеся в стране протесты водителей большегрузов в очередной раз наглядно продемонстрировали всю эффективность кремлевской пропаганды. Своими высказываниями представители протестующих дальнобойщиков, скорее, доказывают по-прежнему безотказную работу традиционной для России веры в "хорошего царя" и в "плохих бояр".
Активисты уже неоднократно подчеркивали, что они не хотят в стране никакого "майдана", поддерживают президента и надеются: Путин их услышит, после чего "разберется" Ротенбергами – своими очень хорошими друзьями. Никаких требований политического характера дальнобойщики не выдвигают, и их вовсе не интересуют ни свобода слова, ни демократия. В настоящее время не просматривается никаких признаков того, что вышедшие на акцию протеста водители желают чего-то большего, чем отмена недавно введенного в стране налога.
И такое положение вещей будет сохраняться в России довольно долго. Культивируемый Кремлем патернализм привел к тому, что российские граждане в условиях все более нарастающего экономического кризиса еще очень долго будут надеяться на высшее руководство страны. При этом после того, как люди в конечном итоге все-таки разочаруются в высшем руководстве, озабочены они будут не подотчетностью и прозрачностью власти, а повышением налогов для "богачей", к которым сразу же причислят городской средний класс, и "экспроприацией" активов олигархов.
