Уважение международного права в России сегодня выглядит нелепым атавизмом. Об этом говорится в статье журналиста Александра Плющева, обнародованной изданием «Deutsche Welle».
Как говорится в статье, Россия долго терпела – на протяжении 17 лет. Европейский суд по правам человека 17 лет принимал решения в пользу российских граждан, которые были недовольны действиями российских властей. Власти ворчали на ЕСПЧ, предлагали каким-то образом ограничить число исков и необходимость выплат, однако платили при этом исправно: нацболам, беженцам, жертвам чиновничьего и милицейского произвола и другим гражданам, чьи иски обычно оставляют глубоко равнодушными отечественных судей.
При этом ни формально, ни фактически международное право не имело никакого верховенства над российским законодательством. Решения ЕСПЧ не приводили к пересмотру дел в России, увольнению, не говоря уже об осуждении лиц, виновных в нарушении прав человека. При этом российский Минфин с выплатами необременительных компенсаций, которые присуждались пострадавшим, справлялся, хотя и не торопился с этим – средняя продолжительность выполнения решения ЕСПЧ занимала около десяти лет.
Деятельность этой международной инстанции не наносила никакого ощутимого ущерба по репутации. Конечно же, Россия постоянно фигурировала среди лидеров по числу жалоб, однако в расчете на душу населения она находилась в третьем десятке.
Более того, однажды ЕСПЧ даже очень пригодился Кремлю. Так, в 2011 году суд принял решение удовлетворить иск ЮКОСа, однако только частично. Страсбургом было признано нарушение нескольких положений Конвенции о правах человека, однако в деле ЮКОСА не была найдена политическая подоплека. Михаил Барщевский, уполномоченный правительства РФ в высших судебных инстанциях, тогда назвал решение ЕСПЧ «колоссальной победой».
Вопрос о компенсации пострадавшим акционерам данной компании, отложенный тогда, стал бомбой замедленного действия. Однако в 2011 году мало кто задумывался об этом, ведь колоссальная политическая победа была гораздо важнее, да и баррель стоил 110 долларов, а прогнозы были благоприятными.
Но спустя три года ЕСПЧ было принято решение о выплате акционерам ЮКОСа 1,86 миллиарда евро и отклонении российской апелляции. А баррель к этому времени стал стоить уже вдвое меньше, плюс санкции и кризис. Конечно, 2 миллиарда – это не смертельная сумма, да и в случае, если как обычно растянуть выплату на 10 лет, сумма вовсе не страшная, однако было понятно, что стало только первым и крайне неприятным сигналом. Летом прошлого года со стороны международного арбитража в Гааге последовал еще один, уже совсем оглушительный удар: было принято решение, в соответствии с которым Москва обязана выплатить 50 миллиардов долларов акционерам ЮКОСа.
Решения ЕСПЧ Москва будет выполнять выборочно.
Закон, который 14 декабря был подписан Владимиром Путиным, можно сравнить с соломинкой, за которую российские власти пытаются ухватиться, чтобы избежать огромных выплат. По словам эксперта, придумывание новых правил во время игры для России стало любимой забавой внутренней политики, которая постепенно стала переноситься и на международную. В случае с ЕСПЧ и с гаагским арбитражем Москва добровольно взяла на себя ответственность исполнять их решения. В то же время, формально от этого никто не отказывается, однако, дескать, в Москве же не знали, что решения судов будут противоречить Конституции РФ.
По словам Плющева, Конституционному суду России не занимать талантов для того, чтобы отыскать противоречия Основному закону где угодно, хотя бы и в букваре. При этом о неукоснительном исполнении Конституции РФ заботятся те, кто в течение последних лет превратил этот небольшой и, если говорить прямо, достаточно скучный юридический документ в весьма увлекательную научно-фантастическую брошюру.
Власти, обычно безучастные к интересам людей, весьма охотно вспоминают о них в ситуациях, когда ими можно объяснять решения, удобные для них. Никто не спрашивал граждан, что лучше может защитить их права: ЕСПЧ или российская Конституция? Уголовные суды России, выносящие 95 процентов приговоров об обвинении, собственноручно толкают россиян в Страсбург, в котором картина является прямо противоположной: примерно 90 процентов решений по рассмотренным российским искам принимаются в пользу истца.
После принятия закона о праве Конституционного суда признавать исполнение решений международных судов невозможным, Кремль пообещал не выходить из Совета Европы и выполнять конвенцию по правам человека. Тем не менее мотивация следовать такому обещанию ежедневно становится все иллюзорнее. Сегодня уважение международных норм и обязательств в России после аннексии территории Крымского полуострова выглядит нелепым атавизмом, чем-то вроде хвостового отростка.
Сегодняшняя изоляционистская политика российского правительства весьма удачно сочетается с отчаянным желанием не платить компенсации по проигранным искам. Зачем давать россиянам возможность отстаивать свои права за рубежом, если Россия – самая правильная страна? По словам Плющева, в ситуации, когда власти рассматривают отношения с Западом не иначе, как войну, граждане, которые ищут защиту в европейских инстанциях, предают родину, а не добиваются справедливости.
