Летом 2013 года был инициирован конфликт вокруг реформы Российской академии наук. Но на текущей неделе он вновь попал в заголовки средств массовой информации.
Вчера стало известно, что ФАНО, которое ранее было создано для управления имуществом и институтами РАН, направило запрос Владимиру Путину, президенту Российской Федерации, с просьбой предоставить ей право относить разработки научных институтов к государственной тайне.
А за несколько дней до этого издание «Газета.ру» сообщило, что в правительстве проводится обсуждение сокращения более чем восьми тысяч научных сотрудников. Тогда же Министерство образования и науки страны заявило, что данным ведомством не были предложены подобные меры. Более того, ведомство подвергло достаточно жесткой критике и другую статью вышеуказанного издания, в которой идет речь о радикальных планах сокращения количества бюджетных мест в высших учебных заведениях, которое, исходя из статьи, также обсуждалось на совещании правительства.
Вячеслав Никонов, глава комитета Государственной думы Российской Федерации по образованию, заявил, что эти статьи были «совершенно безответственным вбросом СМИ и наших политических оппонентов» в преддверии выборов в Госдуму. Кстати, в ФАНО заявили, что меры по оказанию правительственной поддержки подведомственным научным учреждениям все-таки обсуждались в правительстве.
Тем не менее сами ученые воспринимают сообщение об их возможных сокращениях с большой долей тревоги. Более того, многие из них называют данный процесс не иначе, как попыткой чиновников вмешиваться в процесс науки, а также нежеланием решать действительно важные проблемы.
В связи с таким положением вещей Русская служба «Би-би-си» задала вопрос о том, куда за три года завела реформа Российской академии наук, сразу троим ученым.
Аскольд Иванчик, руководитель Отдела сравнительного изучения древних цивилизаций Института всеобщей истории РАН, напоминает, что, когда три года назад начиналась данная реформа, основной целью ее проведения считалась возможность ученых сконцентрировать все свое внимание на проведении научных исследований. Таким образом, они должны были быть полностью освобождены от забот, связанных с управлением финансами и имуществом. Но на самом деле, считает ученый, цель была совершенно иной. Именно поэтому, полагает он, и было создано ФАНО, которое оказалось чиновничьей организацией. Ему впоследствии и были переданы права по управлению исследовательскими институтами. Таким образом, академия оказалась полностью отстранена от управления институтами. А несколько позже правительству наконец-то стало понятно, что без компетенции РАН управлять наукой невозможно, и ФАНО наладило с ней сотрудничество, однако всегда стремилось отводить ей только совещательный голос, да и такое сотрудничество часто дает сбои.
Константин Северинов, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США), рассказывает о том, что реформу академии наук он немного поддерживал, причем еще до того момента, как она началась. Более того, ученый и сейчас считает ее необходимой. Однако в ходе проведения данной реформы «у десятка-другого академиков-решальщиков из президиума и их приближенных» была полностью отобрана «возможность распоряжаться собственностью в виде институтов, которые раньше принадлежали академии, и бюджетом в виде научных программ и зарплат научных сотрудников».
Тем не менее, по его мнению, основная проблема научной работы на территории Российской Федерации не имеет никакого отношения к самой академии, а также ФАНО. «Она связана с полным отсутствием среды и инфраструктуры, которая необходима для того, чтобы делать конкурентную науку. Кроме всего прочего, в Российской Федерации так и не была решена проблема обмена химическими материалами. Проблема своевременной доставки реагентов, необходимых для экспериментальной работы не решена», – говорит господин Северинов.
Алексей Яблоков, советник РАН, доктор биологических наук, рассказывает, что о необходимости проведения реформы Академии наук с целью значительного повышения научных разработок говорилось еще 292 года назад, то есть во времена Петра Первого. Но с начала 1984 года, то есть с того момента, как господин Яблоков был принят в Академию, не происходило ни единого ее общего собрания.
Ученый не отрицает, что современная реформа действительно проводится с призывами к улучшению научных разработок. Но на практике она направлена лишь «на повышение управляемости научным сообществом (укрепление вертикали власти) и на отъем академической собственности – зданий и территорий, расположенных в престижных местах крупных городов».
Яблоков утверждает, что знаковым для Академии стал именно 2007 год, поскольку тогда должность административно независимого президента РАН стала утверждаться российским президентом. А создание ФАНО и вовсе стало самым настоящим гвоздем в крышку гроба РАН, поскольку к нему перешло не только управление всем имуществом Академии, но и административное управление научными институтами.
