В экспертной среде активно ведется дискуссия не только по поводу прогнозов развития российской экономики, но и относительно ее теперешнего состояния. По мнению экспертов, разница в оценках объясняется необходимостью учитывать целый ряд факторов. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер».
Возглавляющий программу «Экономическая политика» в Московском центре Карнеги Андрей Мовчан в своей публикации поделился размышлениями по поводу особенностей подхода к оценке современного состояния российской экономики. Маргинальные оптимисты, по его мнению, утверждают, что кризис российская экономика успешно прошла. Эта категория людей ожидает предстоящего роста стоимости нефти, меряет российский ВВП по паритету покупательской способности, указывает на растущие золотовалютные резервы и позитивной баланс внешних торговых и финансовых операций.
Пессимисты из числа маргиналов отмечают, что экономика находится в состоянии неуправляемого падения, и в скором времени состоится неизбежная катастрофа. Сторонники этой точки зрения, в свою очередь, обращают внимание на падение номинального ВВП в долларовом эквиваленте на 40 процентов по отношению к пиковым показателям. Кроме того, эта группа комментаторов говорит о быстром исчерпании правительственных фондов, ощутимом дефиците бюджета, двузначном снижении доходов населения и сокращении инвестиций.
Как и в большинстве аналогичных случаев, истина в споре находится посередине между позициями 2 сторон. Тем не менее перед анализом и оценкой целесообразно более детально рассмотреть качество вводных данных. Нередко количественная оценка показателей российской экономики сводится к условности систем измерения разного рода параметров и точности данных для последующего анализа.
Информация до 1991 года вообще не может считаться значимой, поскольку статистика в советское время формировалась по другим принципам, которые от современных сильно отличаются. Показатели определялись в искусственно оцениваемой валюте и в рамках экономики регулируемых цен. Даже предназначенные для внутреннего пользования результаты довольно существенно «корректировались».
Подводная часть айсберга остается неизвестной.
При оценке показателей российского ВВП одним из главных вопросов всегда был размер теневого сектора. В этом случае речь идет не только о прямой форме теневой экономики, в которую официально входят неучтенные заработки и прибыль. Эксперты обращали внимание на практику искусственного ценообразования, в числе примеров которой завышение цен государственных подрядов и поставок.
В строительстве, по разным данным, подорожание составляет от 20 до 50 процентов. В ходе резонансного «дела о томографах» выяснилось, что в поставках сложного технического и потребительского оборудования разного рода прибавки составляют до 200 процентов от реальной цены. Довольно распространенной была и является практика искажения цен. Не соответствуют реальности цены на импортные товары, что помогает предпринимателям снизить пошлины.
По итогам 2014 года экспорт из России в Китай и импорт в Китай российской продукции отличались между собой. Один и тот же показатель при оценке российских и китайских экспертов отличался на 10 миллиардов долларов, или 0,5 процента российского ВВП. Нередко предприимчивые россияне и манипулируют ценами на услуги с целью снижение НДС. Неправдивое отображение стоимости экспортных товаров применяется для снижения выручки и суммы уплаченного налога на прибыль.
Немало в России есть производств, получающих субсидии из государственного бюджета. Деятельность региональной власти и необходимость выделения средств отдельным регионам значительно зависит от отчетности по состоянию экономики. Эту ситуацию можно назвать редким случаем, когда интересы местной власти и производителей совпадают. В результате показатели осторожно, но все-таки повышаются искусственно.
Тем не менее все вышеуказанные моменты так или иначе характеризуют легальную часть экономики. Неформальная российская экономика, по разным оценкам, в 90-х годах превышала весь объем бизнеса, официально зарегистрированного. По официальным данным, к 2013-2014 годам часть теневого сектора сократилась на 10 процентов. Сложно определить однозначно, кто и как измерял теневой сектор, который измерить в принципе невозможно. Кроме того, в составе ВВП учитываются товары и услуги, произведенные честно, но утраченные в силу той или иной причины.
Даже после очистки от приписок и включения неучтенных частей корректным показателем качества, роста и стабильности ВВП не является. В рамках расчетов невозможно определить суть процессов. В цифрах одинаково отображается создание новой стоимости, ее перераспределение и ликвидация. Типичное недостроенное здание, которое никогда не станет пригодным для эксплуатации, в цифрах представляет собой комбинацию перераспределения средств и уничтожение материальных ресурсов. С точки зрения ВВП, такое издание не отличается от немного меньшего объекта, построенного и переданного в эксплуатацию.
Показателем экономической активности трудно считать долю ВВП, которая приходится на торговлю. Нередко в процессе роста доли торговли ВВП может оставаться неизменным, хотя объем создаваемой стоимости при этом сокращается. Множество разного рода условностей в оценке российской экономики приводит к искривлениям. К примеру, в 2013 году, когда огромный объем средств был инвестирован в сочинскую Олимпиаду, множество амбициозных проектов потерпели провал, а доля торговли в ВВП увеличивалась, результирующий показатель возрастал на фоне падения инвестиций, производства и экспорта.
