Формирование бюджета РФ на предвыборный 2017 год закончено. На протяжении нескольких месяцев Минфин пугал Кабмин то исчерпанием резервов, то затем постепенно сокращал социальные обязательства, а в завершение сделал все, как ему было нужно — фактически заморозил расходы на три года, оставив в приоритете удержание бюджетного дефицита и замещение части резервов, которыми финансируется дефицит, заемными средствами. О «ловушках» федерального бюджета поделился мнением с РБК политобозреватель и журналист Константин Газе. С его мнением знакомит издание «Биржевой лидер».
В этом году главной чертой экономической политики и бюджетного процесса стало окончательное превращение показателя роста ВВП в технический параметр по балансировке расходов-доходов казны. Это было заметно по изменениям прогнозов экономического роста в сентябре-октябре. Вначале трехлетние ожидания позиционировались в рамках цифр 0,6-1,7-2,1 процента. Потом их понизили до 0,2-0,9-1,2 процента. Однако, посовещавшись с президентом, прогноз возвратили к более оптимистичным ожиданиям. Чем объяснялся приступ пессимизма и как его удалось побороть, не вполне понятно. Чиновники «подкрутили» прогнозы по таким показателям, как реальная зарплата, реальный доход (несколько подросли) и по прогнозу курса рубля, наметив почему-то, что при сохранении цены барреля нефти в 40 долларов курс американской валюты за три года должен снизиться почти до 69 рублей в 2018-м и до 71 рубля в 2019 году.
Такие манипуляции, по мнению автора, позволяют сделать вывод, что рост экономики не в приоритете у президента, правительства и Центробанка. Это просто цифра, которую можно менять в зависимости от прогноза по дефициту и расходам. К такой ситуации, как считает журналист, привели несколько факторов, которые появились как результат деятельности государственных институтов. В результате падает последний показатель, который правительство РФ еще не успело скомпрометировать – внутренний спрос.
Глава правительства Д. Медведев является последовательным сторонником бюджетной консолидации. Еще до появления санкций и падения нефтяных цен виновником кризиса называли премьер-министра и его команду. В 2013 году они представили слишком жесткий бюджет и тем самым «схлопнули» неустойчивый рост. Тогда оборонные расходы росли при сторнирующих соцвыплатах, а реальные расходы на образование и медицину сокращались. Денег на пенсии, зарплаты бюджетникам и соцвыплаты не становится меньше. Но в реальности правительству приходилось выполнять «майские указы» и тратиться на повышение зарплат за счет уменьшения расходов на соцвыплаты. В регионах та же ситуация.
Аналитический центр при правительстве сообщил, что число получателей пособий в регионах за десять лет увеличилось в 4 раза — до 25,4 млн. человек. Количество программ по материальной поддержке возросло без малого втрое — до 21. Объем соцвыплат при этом рос не за счет «адресности», то есть увеличения размера выплат, а увеличения количества получателей. Правительство в 2013 году начало урезать расходы, собирая средства на «майские указы» президента. Регионы выплаты тоже увеличивать прекратили. Тем самым получатели пособий начали попадать уже в класс не бедных, а нищих. Таким образом, правительство не поднимало общий уровень жизни, а разрушило жизненные уклады «социальщиков».
Заботами Минфина тем временем бюджет становился все более виртуальным. Это когда на бумаге, хоть и со скрипом, на все хватило, пусть денег все меньше и меньше. На деле же муниципалитетам по всей стране средств на инфраструктуру и социальные объекты не хватает, а бюджетные правила не позволяют им в складчину решать проблемы. Слепое территориальное планирование из Москвы превращает территорию России в набор изолированных единиц, не имеющих права на хозяйственную кооперацию. Нужно писать новый Бюджетный кодекс, однако Минфину не до этого. Хотя, если бы инициатива в регионах не была скована, они бы могли стать значительным драйвером внутреннего спроса.
Центробанк продолжает бороться с инфляцией, аналитики полагают, что уже в следующем году можно достичь цели в 4 процента. Но появилось драматическое препятствие — сокращение среднего класса, который чувствителен к изменению процентных ставок, но имеет и «вес» в экономике, заставляя бизнес учитывать потребительские предпочтения. Но что сделал ЦБ, чтобы поддержать средний класс? Ничего или даже многое для сокращения среднего класса. В 2013 году Центробанк открыл борьбу с «перегревом» в потребительском кредитовании, банкиры при этом отмечали, что «перегрева» не существует и его еще долго не будет. Сжатие кредита и последовательная борьба с инфляцией, еще более задравшей ставки, уничтожили возможности среднего класса в кредитовании, он просто стал беднеть, не имея подушки безопасности в виде кредита от банка. Естественно, что он сам стал заботиться об этой «подушке» посредством долларовых и рублевых накоплений. Это еще раз подорвало потребительский спрос.
Теперь уже и ЦБ признает, что в 2017 году грозит структурный профицит ликвидности. Профицит ведет к снижению кредитных ставок и разгоняет инфляцию. Излишки денег у банков ЦБ и Минфин будут абсорбировать. Инфляцию, быть может, и удастся понизить до 4 процентов, но потребительский спрос без кредита не вырастет. А значит, и от подавленной инфляции толку немного. Сдерживание инвестиций во многом происходит из-за неопределенности в экономике, в том числе из-за подавления внутреннего спроса.
