Обозреватель издания «Росблат» Сергей Шелин пишет, что российские ведомства можно разделить на две категории, сообщают эксперты раздела «Новости России» интернет-издания для инвесторов «Биржевой лидер». В деятельности одних все предельно ясно и понятно, хотя рады ей, вероятно, далеко не все. Самым лучшим примером в данном случае является Министерство финансов. Что касается второй категории, то публика знает об их деятельности разве что по слухам. Как парадоксально это ни звучит, но социальный блок российского правительства представляет именно вторую категорию.
После того как руководителю Минфина была предложена прогрессивная шкала налога для физических лиц, он сказал, что лучше с ним на эту тему поговорить немного позже, через два или три года. Силуанову по душе все мероприятия, на которых происходит рост доходов казны. Это касается регионов, в которых НДФЛ обеспечивает более 30 процентов поступлений в местные бюджеты. Однако, как раз по этой причине он вообще не заинтересован в прогрессивной шкале, способствующей ускорению ухода заработков в тень и не приносящей в бюджет никаких прибытков. В данном случае вопросов нет. Но когда фактически сразу после этого от «социального» вице-премьера Ольги Голодец звучит информация, что НДФЛ непременно нужно сделать прогрессивным, и даже что «у нас эта мера просчитана, и мы ее обсуждаем», то тут же появляются вопросы.
Первый из этих вопросов – кем же являются эти «мы» - можно отбросить, так как он излишний. Конечно, если полагаться на информацию пресс-службы премьера, то «эта мера» на обсуждение не выносилась. Но на уровне чиновников под понятием «мы» можно предусматривать все, что заблагорассудится, и весьма нередко – просто «я».
А вот мотив – это более интересно. Со слов Голодец, необходимость введения прогрессивной шкалы возникла для «снижения остроты проблемы бедности». К тому же, это не может не радовать народ, которому якобы хочется сильно пощипать богатых. Такое желание Шелин назвал вымыслом. Рядовому чиновнику не нравится, когда кто-то живет на широкую ногу, но для него налог является абстрактным понятием, но налог для него является абстракцией, которая не может принести политических очков. Говоря об экономических очках, то прогрессивный НДФЛ в российской системе может нанести удар никак не по богатым, а по квалифицированным сотрудникам, доходы которых чуть превышают средние. Однако, продолжает Сергей Шелин, нужно рассмотреть ситуацию с бедными.
Согласно данным Росстата, в постсоветскую эпоху показатель россиян с доходами ниже прожиточного минимума два раза поднимался примерно до одной трети — в начале девяностых (после освобождения цен) и в их конце (после дефолта). С приходом нового века он постепенно снижался и вышел на минимум (чуть выше одной десятой) в 2012-2013 году. Потом он опять немного вырос, в минувшем году при официальном прожиточном минимуме 9701 руб. в месяц составлял 13,3 процента (19,1 млн. человек). Это показатель девятилетней давности.
Для текущего года окончательных цифр нет. Но если взять всех российских граждан, то их реальные доходы, согласно информации Росстата, упали в январе - октябре 2016-го на 5,3 процента в сравнении с аналогичным показателем прошлого года. Это огромный шаг назад. С уверенностью можно предположить, что и масштабы бедности отступили еще на год — фактически к 2006-му, когда доля тех, чей уровень доходов был ниже прожиточного минимума, составляла 15,2 процента (21,6 млн.).
Что известно о новых бедных?
Больше ухудшилось положение пенсионеров. Если уровень реальной заработной платы в последние месяцы перестал снижаться, то покупательную способность неиндексируемых пенсий инфляция снижает с каждым месяцем. Пенсионеры относятся к тем, кто может нанести вред. В связи с этим в январе все они получат премиальные, и с 2017 года, если не случится что-то чрезвычайное, индексацию пенсий возобновят.
Система пенсий в нынешнем ее виде будет направлена на то, чтобы реальные пенсии отставали в значительной мере от зарплат, но будущее обеднение пенсионеров станет плавным и не очень быстрым. В частности, так полагают наверху.
Что касается других беднеющих категорий россиян, то у руководства нет четкого представления, кто из них может выйти на митинги, да и в целом нет достоверных сведений, кто и как у нас живет. К тому же, как всегда, полностью отсутствует желание вникать в любые детали. Поэтому ничего, кроме пары-тройки символических патерналистских жестов, для них не заготовлено.
Упразднение НДФЛ для бедных хотя и вызвало много споров, но социально продуманным актом только при сохранении его на прежнем уровне для остальных. Но такая щедрость по нынешним временам не представляется реальной.
В тех координатах, в которых действует власть, познает окружающую действительность и принимает решения, сейчас у нее нет причин для каких-либо дорогостоящих мероприятий, благоприятствующих бедным. Последним нашумевшим жестом в их сторону было радикальное повышение пенсий в 2009-м. Однако тогда власть обитала в другой реальности, а во-вторых, денег было больше, чем нынче. К тому же словесные интервенции касаемо прогрессивного подоходного налога, которые осуществляет «социальный блок» и независимо от него думскими коммунистами и эсерами, — это типичный бюрократический способ напомнить о своем существовании.
