Назначение на должность министра экономики Максима Орешкина тихо прошло и спокойно, без политизации и ажиотажа. Об этом 3 декабря рассуждает в «Росбалте» кандидат экономических наук Дмитрий Травин – профессор в Европейском университете Санкт-Петербурга.
Недавно подвергли домашнему аресту Алексея Улюкаева.
Вместо арестованного министра министерством рулить будет молодой и достаточно грамотный Максим Орешкин. Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что он есть выходцем из Минфина, и, скорее всего, у него не возникнет каких-либо расхождений в подходах и взглядах с недавним своим начальником господином Силуановым.
Вопросы про возможные перемены в осуществлении экономической политики оказались закрытыми, по сути так и не открывшись. Будет сейчас не Улюкаев, а Орешкин нащупывать дно кризиса. В этом и разница вся.
Складывается удивительная ситуация.
Принятые президентом кадровые административные назначения не имеют связи с дискуссиями, происходящими в обществе. Существуют как будто Россия и Кремль в совершенно различных мирах.
При общении с людьми в любых хоть сколько-нибудь мыслящих и читающих аудиториях собеседниками непременно задается вопрос: не пришло ли время начать преобразования, вернув, к примеру, Алексея Кудрина во власть? Или такой вопрос, точнее, задают в той аудитории, которая склоняется к приверженности демократическим ценностям и взглядам. В кругах патриотов задается вопрос иной: не пора ли уже применить положения экономической программы Сергея Глазьева и отказаться от курса на монетаризм, дав деньги промышленности?
Всем при этом ясно, что при диаметральной противоположности во взглядах Глазьева и Кудрина разными группами российского общества движет проблема одна и та же: возьмется ли президент Российской Федерации Владимир Путин трансформировать загнивающую экономику, или будут по-прежнему россияне сползать медленно вниз под продолжительные бурные аплодисменты, как в эпоху Леонида Брежнева?
Необходимость перемен в России настолько назрела, что их ожидания даже пробуждаются из-за событий, не стоящих, как говорится, выеденного куриного яйца. После осенних выборов в Государственную думу перетряхивал Путин собственную администрацию. Место Вячеслава Володина на посту первого заместителя данной структуры (фактически на должность главного политического кремлевского манипулятора) назначен не кто иной, как Сергей Кириенко. Сразу в обществе заговорили про возможную оттепель, руководствуясь представлением о последнем как о либерале якобы.
Сегодня разговоры эти стихли уже, а интерес к Сергею пропал, так как он либералом не являлся никогда, а проявлял себя как обычный прагматичный технократ, всегда готовый работать в том политическом окружении, которое сложилось объективно. И во главе либеральной партии Кириенко стоял потому лишь, что представляла тогда она из себя часть госсистемы, а вовсе не политическую оппозиционную силу, нацеленную на перемены. Тем не менее, надежду на них в Кремле пробудил Кириенко, поскольку любой мыслящий человек сегодня вряд ли поймет, как может Путин не делать ничего для преобразования своей страны в обстоятельствах углубляющегося все более застоя.
В действительности, и Максим Орешкин, и Сергей Кириенко являются продуктами в кадровом манипулировании, не имеющими с реформами что-либо общее. Побудительную причину извлечения из «Росатома» Кириенко или подлинный мотив внезапно совершившейся посадки министра Улюкаева и освобождения места для выдвиженца в лице Орешкина знает лишь сам Путин и, возможно, очень узкий круг приближенных к нему лиц.
Столь же загадочной есть смена Сергея Иванова – верного путинского соратника – на малозначительного аппаратного деятеля Антона Вайно, ставшего во главе президентской администрации. Вайно есть настолько темной фигурой, что про его склонность к реформированию в какую-либо сторону дискуссии даже не получилось. И это в некотором смысле хорошо – эта ведь перестановка в кадрах лучше, чем назначение Орешкина и Кириенко, демонстрирует очевидный факт: к общественным ожиданиям безотносительны все происходящие сегодня в кадровой политике события.
Опыт Михаила Горбачева и Бориса Ельцина свидетельствует о том, что всегда серьезные преобразования связаны с рядом жестких действий, ведущих к утрате популярности государственного лидера. Прекрасно Путин понимает это и, естественно, не хочет приносить в жертву свой рейтинг. Опыт Леонида Брежнева при этом демонстрирует, что даже при неэффективной весьма экономике возможно два десятка лет без майданов и иных потрясений протянуть. Надо только держать цены на углеводороды, хорошо отладить систему подавления протестных выступлений, а элиты выстроить в шеренгу, чтобы не затевали они какие-либо перевороты.
Цена на нефть укрепилась постепенно около 50 долларов за один баррель. Никакие протесты после последних выборов в Думу не случились. А элите проще гораздо за границу свалить с нажитым всем добром, чем с риском для своих капиталов и самой жизни попытаться провести реформы в родной стране. Вот из этого-то наблюдения и вытекают реальные прогнозы будущего Российской Федерации. И какие-либо кадровые перемещения не влияют на такую перспективу.
