В российской экспертной среде «Стратегия-2020» обсуждается как проект, реализовать который не удалось. Профильные специалисты определяют причину, почему хорошие инициативы в большинстве своем остались элементами стратегии, а не реальности, сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на ВВС.
Недавно Центр стратегических разработок, возглавляемый бывшим главой Минфина Алексеем Кудриным, представил доклад о реализации «Стратегии-2020». Разработанная экспертами в 2011-12 годах концепция долгосрочного социально-экономического развития России на начальном этапе позитивно оценивалась экспертами разного профиля. Планировалось, что воплощение в жизнь концепции приведет к качественным изменениям в российской экономике.
Также подготовители Стратегии говорили о том, что к концу десятилетия изменится и российское общество. Эксперты, с которыми пообщались представители ЦСР, утверждают, что программу реформирования можно считать выполненной в лучшем случае на треть. Подводя итоги в большей степени провальной программы, аналитики указывают на причины того, что положения стратегии так и остались элементами позитивной в целом концепции.
Политолог Андрей Кортунов полагает, что причины неудачи следует искать в фундаментальных механизмах. В первую очередь важно то, что реализация «Стратегии-2020» предполагала бюджетный маневр. Планировалось существенное увеличение расходов на образование, здравоохранение и другие сферы. Дополнительное финансирование этих направлений разработчики стратегии планировали получить за счет хотя бы временного сокращения роста оборонных расходов.
На практике сокращение военных затрат не состоялось и это стало одной из причин, вынудивших Алексея Кудрина уйти с занимаемой должности. Это значит, что в самом начале выполнения программы в ней содержались невыполнимые пункты. В то же время определенное влияние на реализацию программы оказали также внешние перемены.
Обращает внимание политолог на то, что во время подготовки «Стратегии-2020» эксперты не могли предположить предстоящее падение цены на нефть, введение против России санкций и общее обострение ситуации на геополитической арене. Тем не менее, именно эти обстоятельства можно назвать в числе причин невыполнения отдельных положений разработанной концепции.
Кроме того, с самого начала был понятен статус Стратегии. Известно, что эта концепция в качестве официальной стратегии развития страны никогда не утверждалась. Именно таким на последующем этапе и было отношение к пунктам программы.
Экономист Сергей Алексашенко также одним из ключевых моментов называет то, что Стратегия никогда на официальном уровне не утверждалась. На самом деле Стратегия является позицией довольно широкого круга экспертов, имеющих свою точку зрения. Правительство тем временем руководствовалось так называемой «концепцией долгосрочного развития», которую Алексей Кудрин называл устаревшей к моменту принятия.
Официального статуса у Стратегии никогда не было, документ не утверждался правительством и президентом. Аналогично любой желающий человек может написать сценарий реформирования и через некоторое время анализировать причины того, что его прогнозы не отразились в решениях правительства. Ключевым моментом является то, что подготовители Стратегии не имели никаких полномочий для выполнения ее пунктов.
С точки зрения аналитической, утвержденная в 2011 году Стратегия является документом интересным. Сравнение помогает определить, насколько отличаются предположения экспертного сообщества и восприятие аналогичных проблем представителями правительства. Можно говорить о том, как руководство страны отреагировало на комплекс вопросов, заданный экспертами. Однако нет смысла на основании Стратегии давать оценки деятельности власти.
Интересно, что в этом же отчете ЦСР Кудрина содержится информация о выполнении правительством майских указов президента Путина от 2012 года в контексте «Стратегии-2020». На основании анализа можно сделать интересные выводы, но лишь о том, насколько востребованными являются для современной российской власти экспертные исследования. Оказывается, что правительство почти не нуждается в экспертных исследованиях.
Информативным является также сравнение прогресса в выполнении «Стратегии-2020» с реализацией программы реформирования, подготовленной специалистами под руководством Германа Грефа, главы Сбербанка. Во втором случае определенный прогресс имеет место, что Сергей Алексашенко считает моментом показательным. Он напоминает, что разница между двумя концепциями реформирования заключается в том, что программа Грефа была подготовлена людьми, которые затем получили должности в руководстве государства.
После прихода к власти многие из них попытались воплотить в жизнь подготовленный сценарий реформ. Кому-то из реформаторов удалось сделать больше, кому-то меньше, некоторые не получили соответствующих полномочий. Вместе с тем, после написания программа Грефа не утверждалась на официальном уровне, с приходом к власти авторы начали делать то, что планировали.
Совсем по-другому сложилось будущее в случае «Стратегии-2020». Практически никто из людей, занимавшихся подготовкой концепции, не был затем привлечен во власть. Это значит, что программу писали одни люди, но практической реализацией управления занимались другие. Поэтому нет ничего удивительного в том, что лишь немногочисленные пункты Стратегии в конечном итоге стали реальностью.
