Губернатор Подмосковья А. Воробьев проводит необычную муниципальную реформу, сообщает Carnegie Moscow Center. Районы, включающие в себя городские, а также сельские поселения со своими главами и депутатами, быстро преобразуют в некие городские округа с одной администрацией и специальным собранием представителей.
Руководитель региона решил поставить эксперимент по интеграции именно местного самоуправления, не входящего по Конституции в систему госвласти, в определенную властную вертикаль и при этом упраздняет поселенческий низовой уровень муниципалитетов. Реформа, что вызывает массовый протест у жителей, продолжает общенациональную политику по упразднению в государстве местного самоуправления, не вписывающегося в вертикаль.
Леса становятся большим городом.
Как правило, в РФ мало интересуются какими бы то ни было преобразованиями в системе госвласти — отменой и возвращением отечественных выборов губернаторов, депутатов ГД по одномандатным округам, отменой выборов градоначальников. На таком фоне ситуация в Подмосковье, где губернатор Воробьев проводит упомянутую муниципальную реформу, выглядит весьма удивительной. В некоторых районах жители продолжают противиться преобразованиям, выходят на митинги и участвуют в различных общественных слушаниях. Такое нельзя уже считать каким-то местечковым противостоянием — на заседании Совета по правам человека его зампред Е. Бобров попросил Путина разобраться с законностью ныне проводимых в Подмосковье реформ, а вот комитет ГД по местному самоуправлению назвал их незаконными.
Суть изменений заключается в превращении муниципальных районов Подмосковья в городские округа. Сегодня в каждом из подмосковных районов есть несколько поселений со своей госвластью — администрацией, которую лично возглавляет выборный мэр или по контракту назначенный чиновник, и советом депутатов. Эти люди от жителей находятся на расстоянии вытянутой руки.
Районное руководство в разные дела поселений вмешиваться может что называется постольку-поскольку, так как полномочия у госвластей разные. Район сегодня финансирует учреждения здравоохранения и образования, обеспечивает жителей различным транспортом и хозяйствует на землях, которые не принадлежат поселениям. Местным благоустройством активно занимается город и село. До этого муниципалитеты имели земельные и градостроительные полномочия, но они перешли в ведение облправительства.
В случае создания горокруга поселенческий уровень госвласти упраздняется — всем управляет одна окружная администрация, за ней при этом присматривает совет депутатов. По региональному законодательтву Подмосковья всех глав горокругов назначают по конкурсу. Так, половину комиссии по отбору кандидатов лично делегирует губернатор, а другую — местный совет.
Издание "Биржевой лидер" пишет, что А. Воробьев не скрывает своих планов — округами стать должны все районы области. При этом официальная версия слияний следующая: сокращаются финрасходы на госчиновников сельских и горадминистраций и содержание местных депутатов. Реальные цели абсолютно понятны: Подмосковье — регион совсем не бедный. Если в иных субъектах земельные налоги, что идут в местный бюджет, не так уж и велики, то в Московской области это крайне чувствительные поступления: суммарный госбюджет поселений составляет примерно 50 млрд. рублей. Региональные власти хотят контролировать такие потоки.
Сейчас этому очень мешает дробность различных муниципалитетов: местные выборы выиграть могут и даже часто выигрывают оппозиционеры. Так, в Талдоме мэра выдвигали коммунисты, а вот совет депутатов возглавил справоросс; выборы руководителя Наро-Фоминска выиграл коммунист. Современные кампании почти в 300 муниципалитетах контролировать невероятно сложно, а в 29 округах (столько есть в Подмосковье районов) довольно просто сосредоточить силы на избрании именно лояльных к губернатору депутатов.
Такого рода объединение абсурдно с точки зрения логики и известных традиций местного самоуправления в странах Европы. Если еще в ближнем Подмосковье поселения зачастую граничат и их слияние хотя бы можно как-то осознанно объяснить, то уже в отдаленных районах расстояние между ближайшими населенными пунктами составлять может до 40 километров. Большую часть территорий таких «округов» занимают обширные леса и поля.
К тому же жители ранее самостоятельных городов и сел попросту теряют представительство в виде депутатов и руководителей и самостоятельные местные бюджеты. Вместо официально избранного совета со всеми возможностями и правами у них в лучшем случае будет один депутат в собрании горокруга, который при всем желании сможет вряд ли отстоять их интересы (ремонт школы или детскую площадку в конкретно взятом селе).
Централизация в итоге приведет к тому, что ранее самостоятельные города и села жители начнут быстро покидать: в центре округа не придется ездить за каждой необходимой бумажкой за несколько длинных десятков километров. Если сравнить: численность коммуны в республике Франция, которая избирать может свой совет депутатов, начинается со 100 человек, маленькие коммуны способны объединять силы для решения конкретно взятых вопросов. Большая часть европейских столиц являются окружены переходящими друг в друга городами, в будущем сливать которые в единый муниципалитет вообще никто не собирается.
