Предстоящее празднование столетней годовщины февральской революции является для российской власти крайне неудобным праздником. Сергей Шелин констатирует, что на ходу власти переделывают сценарий подачи юбилея, сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Профиль».
Обозреватель Сергей Шелин в своей публикации пишет, что буквально на ходу российские власти переделывают сценарий для подачи юбилея в предстоящем праздновании столетия революционных событий. Очевидно, что по ряду причин празднование годовщины революции не может быть использовано российским руководством для идеологической работы. Параллельно с пересмотром особенностей подачи юбилея власть безуспешно пытается придать более-менее приличный вид своему ужасу перед самодеятельностью простонародья.
С самого начала было понятно, что празднование столетия революции станет для современного российского режима непростой идеологической головоломкой. Сложно уклониться от празднования годовщины столь грандиозных событий, но намного сложнее преподнести произошедшее в приемлемой для современности форме. Казенные агитаторы боятся самого слова «революция», поэтому заменяют определение разного рода иносказаниями типа «майдана».
Подготовленный ранее сценарий празднования явно рождался в муках и предполагал серию ритуальных примирений белых и красных. Также было предусмотрено возведение соответствующего монумента, который разъяснял бы публике, что у каждой из двух сторон противоборства была «своя правда». В сценарии идея и подобные мероприятия смотрелись неплохо, хотя концепцию правдивой назвать сложно.
Как известно, революция унесла с собой огромное количество жертв. Большинство погибших не принадлежало к белым или красным. Вместо самих участников революции умерли миллионы обывателей, жителей городов и деревень. Причиной смерти нередко являлся голод, не проходили без жертв погромы и грабежи. Социалисты-революционеры истреблялись в годы революционных событий как большевиками, так и их противниками, затем они считались неугодными и в СССР, но в 1917 году их было в несколько раз больше, чем большевиков.
Через сотню лет после революции власти решили не рассматривать слишком детально факт наличия «своей правды» у всех вышеуказанных участников революционных событий. Даже после предельного сужения концепция примирения сторон на этапе практической реализации не обошлась без трудностей. Даже попытки установить в Петербурге памятные доски Колчаку и Маннергейму закончились безрезультатно. Одну из досок пришлось снять, вторую регулярно заливают черной краской, что превратилось для власти в головную боль.
В трактовке революции есть идеологические трудности.
Современный правящий класс почти поголовно происходит из красных, но очень любит белых. Чувства власти не разделяет российский народ, который предпочитает оставаться равнодушным. Кроме того, возвращение к рассмотрению революционных событий подняло на борьбу немногочисленные, но довольно задорные группы левых активистов. Вместо ожидаемого мемориального благолепия руководство страны получило новую скандальную историю, хотя и небольшого масштаба.
В преддверии февральского юбилея разразился скандал намного более мощный из-за передачи в распоряжение РПЦ Исаакиевского собора. В одном из обращений, полностью соблюдая сценарий юбилея, патриарх Кирилл сказал, что передачи собора в год столетия революции станет символом примирения. Он уточнил, что мир вокруг возвращенных церквей должен олицетворять согласие и взаимное прощение – примирение белых с красными, верующих с атеистами, богатых с неимущими.
Несмотря на соблюдение сценария, слова патриарха противоречат жизни. На протяжении полтора десятка лет верующие могли молиться в соборе, другие посетители просто осматривали строение. Через короткое время после начала разыгрывания акта «примирения и прощения» начались протесты. Противников передачи собора, в числе которых большинство рядовых православных, оказалось больше, чем сторонников этого решения.
Протоиерей Димитрий Василенков недавно заявил, что февральская революция ввергла Отечество в страшную пучину, но через 100 лет происходят те же процессы. Священнослужитель назвал протесты против передачи собора РПЦ прикрытием для попытки формирования майдана в России. На следующий день после того, как протоиерей честно сформулировал неприятие февральской революции церковью, был издан анонимный кремлевский указ о заморозке передачи собора. Судя по всему, у протоиерея есть «своя правда», которой не хватает в сценарии празднования юбилея.
Как известно, Николая Второго РПЦ канонизировала, признав его святость. Разработанный сценарий празднования юбилея революции предусматривает «примирение» последователей великомученика с потомками красных, его мучителей. Слезное покаяние потомков красных перед потомками февральских побежденных выглядит более уместным. Учитывая влияние РПЦ в современном российском государстве, можно было ожидать именно такого пересмотра сценария.
По сути своей февральская революция была восстанием антимонархическим, антиклерикальным и протестом против истеблишмента, социалистической по духу в эсеровском понимании этого слова. Именно таким на то время был выбор страны, последующие жестокости большевиков его не отменили. Современная Россия является страной потомков красных и тех, кто к ним затем примкнул.
Предстоящий юбилей власти могут подавать под охранительным соусом или смешать в равных пропорциях революционность с контрреволюционностью. Однако в любом случае полученная смесь будет значить превращение акций памяти в скандальный и довольно опасный для властей балаган.
