Празднование годовщины Февральской революции 1917 года является для большинства современных россиян безальтернативным, хотя и не слишком приятным. К празднованию столетия революционных событий разные категории российских граждан находят отдельные подходы, об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Росбалт».
В своей публикации обозреватель Сергей Шелин пишет, что до празднования годовщины Февральской революции по новому стилю остается несколько дней. Отречение царя состоялось 15 марта, но юбилейные торжества, которым предстоит длиться как минимум на протяжении года, обретают новое лицо в современности. Сейчас они становятся интеллектуальным памятником не прошлому, а теперешнему, 2017 году.
Перед казенной пропагандой стоит задача замалчивания любых более-менее важных вещей и отвлечение внимания публики на что-нибудь постороннее. Именно поэтому годовщину революции пропагандисты подают достаточно вяло и кисло, бунт против начальства в их глазах выглядит как самая предосудительная из всех возможных вещей. Современная государственная система в России происходит с 1917 года, но ничего духоподъемного в революционных событиях агитпроп найти не может.
Освободившаяся трибуна пустовать не будет. Займет ее не только привычная для российского телевидения толпа самонадеянных мыслителей со словоохотливыми охранителями, но и несколько серьезных историков. Однако мнение историков учитывается в современном обществе явно недостаточно. Несколькими российскими фабриками мысли предложены трактовки Февраля, в большей или меньшей степени успешно забивающие все остальные:
- трактовка контрреволюционно-рекомендательная проповедуется людьми с некоторой исторической подготовкой и немногочисленным энтузиастами-любителями. Сутью трактовки является перебирание критических моментов судьбоносных дней февраля с исправлением либеральных оценок отдельных военных и гражданских начальников.
Сторонники этого подхода будут говорить, что один чиновник 100 лет назад не дал приказ о расстреле толпы, другой не позаботился об изоляции и последующем уничтожении смутьянов, третий все самое главное умудрился проспать. Предполагается, что выполнение советов современников помогло бы избежать революции, и сейчас Российская империя существовала бы под руководством условного Николая Пятого или Александра Шестого;
- трактовка РПЦ настолько радикальная, что начальственное духовенство в последние дни старается свою версию не представлять. Вместо этого священники ограничиваются рассуждениями о всеобщем прощении и примирении, не уточняя при этом, кто и с кем должен мириться. Без политкорректных полунамеков ключевой тезис озвучивается духовенством рангом пониже.
Еще в 2000 году РПЦ канонизировала в лике страстотерпцев несколько членов царской семьи, включая самого отрекшегося от престола императора. Поэтому свержение монарха трактуется церковью как тягчайшее преступление против святого. Священники не просто канонизировали погибших, но и причислили к лику святых главу монархического режима. Духовенство заранее заняло безоговорочно охранительную и архаизаторскую политическую позицию по отношению к любым событиям теперешнего времени;
- трактовка либерально-мифологическая изображает Февраль в качестве акта создания режима демократии, свободы и прав человека. Эта концепция воспринимает возникший после революции режим как власть передовых и просвещенных людей, которая затем по непонятным причинам рухнула под ударами большевиков и люмпенов.
В действительности прямым последствием Февральской революции в российских городах оказалось именно свержение старого истеблишмента. Революционеры без разбору сносили старую власть, включая и ее прогрессивное крыло. В сельской местности крестьяне громили и обносили помещичьи имения;
- молодежно-гламурная трактовка является самой креативной. Разработкой этой концепции занимается Михаил Зыгарь, автор известного сборника придворных сплетен. Новаторский подход Зыгарь перенес в прошлое и реализует проект «1917. Свободная история». В качестве «свободной истории» публике предлагается череда занятных и творчески преподнесенных баек о приключениях и суждениях отдельных представителей высшего класса и художественной интеллигенции.
Несмотря на огромную разницу в яркости и занимательности отдельных трактовок, все версии состоят друг с другом в глубоком внутреннем родстве. С разных точек зрения россияне смотрят на революцию сверху, глазами немногочисленных категорий граждан, задававших в свое время тон в предреволюционной бюрократии. Современные российские граждане почти поголовно не являются потомками дореволюционных бюрократов, землевладельцев, реакционистов, либералов, бизнесменов или творцов изящных искусств.
Многим россиянам нравится представлять своих прабабушек и прадедушек бессмысленно взбунтовавшейся чернью, от которой нормальным привилегированным людям только одни беды. Именно с сановными персонажами россияне самого демократичного происхождения пытаются себя отождествлять, хотя кумиры вряд ли пустили бы подражателей даже в собственные прихожие.
В итоге современные российские интеллектуалы любят рассуждать о том, кто «гадил в барских усадьбах» во время революции и осуждать негодяев, но не думают, что неприятные поступки совершали их предки. Таким является дух 2017 года, когда временно взяли верх антинародность и антидемократизм. Сейчас, по утверждению Шелина, не принято думать о чем-либо, включая революцию, как об одном общем историческом опыте, который можно и нужно сравнивать с современностью.
