Современный мир занят поиском новых путей развития. Уверения российского правительства о начале великого рывка страны Сергей Шелин называет современными, но неправдоподобными. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Росбалт».
В своей публикации обозреватель Сергей Шелин пишет, что руководящие лица всех рангов в России после соответствующего указания излучают оптимизм и ободряют народ. Чиновники явно готовятся к выборам 2018 года. Поскольку остальной мир занимается поиском новых путей, риторика российских руководителей о предстоящем великом рывке выглядит почти современной. Однако на практике у России нет ни сил, ни идей, чтобы обогнать кого-то.
Россиянам рассказали о полном и окончательном прекращении экономического спада, обещают рост ВВП на уровне 2 процентов в текущем году и последующее постепенное улучшение ситуации. Чиновники говорят, что Россия приближается к среднемировым темпам роста. На первый взгляд может показаться, что под руководством действующего президента Россия втягивается в общемировой тренд и также ищет новые хозяйственные пути, или хотя бы занимается чем-то отдаленно похожим на поиск.
В действительности первое впечатление не имеет ничего общего с реальностью. На современной стадии главная дискуссия в мировой экономике связана с выбором между протекционизмом и наднациональными структурами. Протекционизм сейчас перешел в наступление, бюрократы, настаивающие на необходимости регулирования рыночных механизмов, обороняются. В странах, которые в свое время сделали ставку на экспорт товаров и услуг перспектива перехода экономических лидеров к протекционизму не вызывает восторга.
В дискуссиях между ведущими мировыми политиками обсуждаются позитивные и негативные стороны общеевропейского рынка и возможность сосредоточивания на внутреннем спросе. Выгоды от свободной торговли понимают все, но бюрократические структуры единой Европы постепенно вызывают все больше негатива. Пока рост мирового ВВП остается на привычном уровне 3 процентов со стабильным оптимистичным прогнозом, мировые лидеры обсуждают актуальные проблемы и накопившиеся в Евросоюзе трудности нехозяйственного характера.
Инициативы российской власти не имеют почти никакого отношения к проблемам, которые обсуждаются европейскими лидерами. Опасным для России протекционизм не является, поскольку взволновать эта перспектива может только страну с большим несырьевым экспортом. Через незначительный объем товарных поставок, которые могут попасть под ограничения, а также по причине отсутствия перспективы увеличения такого рода поставок в будущем споры о протекционизме большинству российских чиновников глубоко безразличны.
Российские руководители часто рассуждают о перспективах внутреннего рынка, который якобы готов поглощать продукцию местных производителей с растущим аппетитом. Тем не менее опорой для экономики внутренний рынок может быть лишь в случае, когда он достаточно велик, а государство принимает меры для раскрепощения рыночных механизмов.
Изоляция ни к чему хорошему привести не может.
По показателю емкости российский внутренний рынок соответствует размерам экономики страны – 3,1 процента мирового ВВП при расчете по паритету покупательной способности и 1,7 процента по текущему обменному курсу. Это значит, что российский внутренний рынок приблизительно в 5-6 раз меньше китайской, европейской или американской экономики, или в 2,5 раза меньше экономики Индии. Приход к власти чиновников-технократов дает мало надежд на рост экономической свободы, в список целей этой категории госслужащих раскрепощение рынка вряд ли входит.
Понятно, что вне зависимости от определенного начальством объема обязательной работы, бюрократия либо пропускает рекомендации мимо ушей, либо работает бурно, но в направлении, противоположном от желаемого. В последнее время количество наказанных коррупционеров увеличилось, но тенденция эта свидетельствует скорее о перетекании коррупции в контрольно-надзорно-сыскные органы. Феодальные нравы тем временем продолжают насаждаться в прежнем порядке, что исключает возможность экономического роста в России за счет внутреннего роста.
Вполне возможно, что технократы в будущем на второстепенных участках заставят чиновников старого образца немного подвинуться, но на главные позиции им рассчитывать не следует. Прогресс, который может обещать стране существующая система, ограничиваются двухпроцентным ростом и периодическим выжиманием денег из простонародья в пользу высшего класса. Со временем отставание России от внешнего мира будет увеличиваться вместе с отчужденностью от глобальных забот и успехов.
Большая разница между проблемами России и большинства стран мира вовсе не значит, что избранная Москвой стратегия уникальная. На самом деле много общего у России с Бирмой, Северной Кореей и Ираном – эти государства держаться особняком от прочих стран. До недавнего времени Бирма практически полностью жила в изоляции и не стремилась напоминать о себе без надобности. Человечество по большому счету не замечало существования шестидесятимиллионной страны с ее особым путем. Современная Бирма старается приоткрыться миру, но будет бедной, судя по всему, еще долго.
КНДР и Иран не так безобидны, как Бирма, но и изоляционизм в их случае двусмысленный. С помощью ядерного шантажа обе эти страны постоянно пытаются заключить с Западом большую сделку и получить взамен благополучие. Страх перед собой Северная Корея обменивает на продовольствие и технику, Иран выторговывает доступ к нефтеторговле и инвестиционному рынку.
Россиянам в первую очередь следует понять, что «большие сделки» оказываются непрочными и не могут служить моторами процветания. Очевидно, что атмосфера вокруг Ирана и КНДР накаляется со временем все больше. Склонность извлекать пользу из чужого опыта позволила бы Кремлю многие элементы политики переосмыслить, но привычки такой, по мнению Шелина, у российского руководства нет. Пребывая в изоляции, с наигранным самодовольством, подавив сомнения и страхи, российское начальство готовится к экономическому прыжку. В реальности никакого рывка может и не быть.
