Активно обсуждаемый в российской экспертной среде вопрос о возвращении к монархии прокомментировал Сергей Шелин. Он утверждает, что действующему президенту более выгоден переход к династическому правлению, сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Росбалт».
В своей публикации обозреватель Сергей Шелин пишет, что опубликованный недавно опрос ВЦИОМ выглядит как финальный аккорд в дискуссии о введении в России монархии, которую начал «глава Крыма» Сергей Аксенов. Вердикт народа, полученный социологами, интересен как пример необычайной ясности – против инициативы выступили 88 процентов опрошенных россиян, поддержали идею только 8 процентов граждан.
Предположение о наличии сценария напрашивается само собой. На следующий день после заявления Аксенова о возвращении к монархии спикер Госдумы Вячеслав Володин признал право «чиновника» на такую точку зрения с уточнением о необходимости «смотреть в будущее, а не в прошлое». В тот же день пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков двузначно заявил об отсутствии оптимизма президента в отношении к предложениям о возвращении монархического строя.
Сразу же после заявления Пескова инициатор дискуссии уточнил, что имел в виду пожизненное президентство Путина, а не полноценный переход к монархии. Опрос ВЦИОМ на эту тему проводился с 16 по 18 марта. Через несколько дней, необходимых для утряски и согласования результатов, общественности представлены результаты. Респонденты ясно выразились в поддержку республики.
Вне зависимости от наличия или отсутствия связи этого шоу с подготовкой к выборам в следующем году, весьма показательным оказался спектакль. Доктрина Аксенова сводится к тому, что хозяин Кремля выступает выразителем не народных чаяний, а интересов верхушечных групп и является «единственным модератором, который может удержать все процессы под полным контролем». Это значит, без президента все магнаты перессорятся в пух и прах.
ВЦИОМ беседует не с магнатами, а с простыми россиянами. Социологи предложили гражданам выбор между двумя вариантами – монархия с передачей верховной власти в наследство или республика с избранием правителя на выборах. То есть, гражданам предложили сделать выбор между неограниченной персональной властью или такой же властью, которая время от времени переутверждается выборами. Иные варианты не предлагались.
Примечательно, что в странах, считающихся демократическими, даже должностное лицо, избранное напрямую или почти напрямую народом, обычно не именуется «правителем». Видимо, причина заключается в том, что полномочия руководителей вовсе не безграничные. «Передающаяся по наследству верховная власть» в настоящее время сохранилась лишь в немногих государствах типа Северной Кореи или Саудовской Аравии. В демократических странах монархи по наследству получают только регалии, но не верховную власть (как британская королева или шведский король).
В классификации ВЦИОМ не учтены республики парламентского типа. В Германии, к примеру, президент и канцлер избираются парламентом, а не народом напрямую. Однако даже в этом случае слово «правитель» не рекомендовано к употреблению. Вместе с тем понятно, что сопутствующие вопросы нет смысла задавать в развернутой в российских политических кругах дискуссии.
Опрос только создает иллюзию народной поддержки желаний власти.
С самого начала, судя по всему, «монархическую» дискуссию затеяли вовсе не для того, чтобы определить отношение широких масс к ценностям народоправства иди легитимизма. Довольно простодушным способом власть попыталась сформулировать принципы российского общественного устройства, желательные для верхов, а не для низов. Опрос устроен для того, чтобы создать иллюзию поддержки народом этих принципов.
Существующий в нынешней России сословно-кастовый режим, довольно архаичный по своей сути, не нуждается в наследственности власти. Поэтому бюсты царей мироточат, но люди, именующие себя родственниками монарших особ, вряд ли могут рассчитывать на попадание в российскую номенклатуру. Вместе с тем внутри номенклатуры передаются по наследству не должности, а привилегированные статусы.
К примеру, без дополнительных усилий может стать генералом сын генерала. Однако пост главы Минобороны не закрепляется за сыновьями, дочерями или зятьями действующих министров. Родственникам чиновников и без того хватает возможностей реализовать себя. В обществах, где сильны наследственные привилегии, но есть четко структурированная структура, династический принцип проявляется более ярко.
В Индии, США и Китае можно отметить отдельные эпизоды передачи полномочий по наследству. Однако во всех этих государствах власть открыта и для представителей других династий, полномочия первого лица абсолютными не являются. В России нет более-менее внятных правил, существуют только неформальные ограничители. Глава государства выглядит как самодержец и в качестве такового почитается высшими слоями в большей или меньшей степени.
Отсутствие возможности передать власть по наследству для большой части представителей привилегированного слоя выглядит как ограничение амбиций. Периодическое обновление статуса через получение мандата выглядит как переэкзаменовка. Тем не менее в рамках подготовки к предстоящим выборам дискуссия о монархии и республиканизме оказалась полезной для действующей российской власти.
Перед стартом избирательного процесса руководящее сословие сверило часы. В любом случае теперешнее руководство решило не утруждать себя выяснением подлинного отношения народа к существующей системе. Вне зависимости от того, кто выступил инициатором опроса, его избыток или недостаток уверенности в себе явно ошибочный.
