Сравнение своей страны с СССР позитивно воспринимает российское общество и политикум. Ностальгия демонстрирует отсутствие четкой идеологии в российской современности, сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
В своей публикации обозреватель Павел Казарин пишет, что россиянам нравится, когда их страну сравнивают с СССР. Одной из главных идеологем в российской современности является сходство с империей. Однако кажущееся сходство в действительности почти ничем из реальных фактов не подтверждается.
Любое обсуждение аннексии Крыма россияне привычно сводят к поиску аналогий – вспоминают о Косово и Ираке, указывают на Ливию. Инструментарий Кремля в конечном итоге сводится к тому, что Москва указывает на аналогии. С помощью этого приема россияне пытаются доказать, что ничем не отличаются от других, поэтому и позволяют себе такие же нарушения, по-хозяйски вмешиваются в дела соседних стран.
По такому же приблизительно принципу создается имитация империи. Вместе с тем, любая имитация ничем большим не является. Нередко имитационность проявляется в самых необычных сферах. Сходство с СССР современной России выглядит очередной имитацией, империей теперешняя страна может только казаться.
Советский Союз в свое время жил с самоощущением альтернативы западной цивилизации. Страна Советов не просто пыталась выглядеть сувереном, но и стремилась им быть. Свою силу СССР демонстрировал не только в развитии машиностроения или в ВПК, космических или спортивных достижениях. На самом деле у Советского Союза было свое собственное цивилизационное предложение, которое он старался продвигать.
Качество предлагаемого предложения было спорным, но оно присутствовало. Советская идеология строилась на «дружбе народов», «интернационализме», «плановой экономике», «государственном распределении», «бесплатном образовании» и других знаковых моментах. Список можно продолжать долго, у каждой из идей есть сторонники и противники. У многих пунктов идеологии нет противников, бессмысленно протестовать против условной «дружбы народов».
Однако трудно описать идеологию современной России, ведь в стране отсутствуют явные идеологические акценты. Основой идеологии не могут быть традиционные ценности или православие, фантомы эти подходят только для экзальтации «депутата» Поклонской. Статистика разводов доказывает, что сторонниками традиционных ценностей россияне не являются, количество совершающих причастия россиян демонстрирует фейковость второй идеологемы. В российской современности с помощью традиционных ценностей прикрывается гомофобия, РПЦ выступает как инструмент для капитализации народной веры в обряды.
И традиционные ценности, и православие можно считать конструктами для внутреннего рынка, для экспорта они не подходят. Поэтому российская пропаганда экспортирует совсем иной продукт, которого в перечне экспортных позиций СССР не было. СССР позиционировал себя как полноценную альтернативу Западу, со всей идеологий в придачу. Россия такой альтернативой не является, поэтому вся пропаганда заключается не в продвижении своей идеологии, а в разрушении чужой.
Подмена реальности как один из основных элементов идеологии.
Главными экспортными товарами современной России Павел Казарин называет цинизм и деидеологизированность. Зарубежные медиапроекты России оппонируют Западу – они размывают факты, подменяют реальность. Российские бойцы идеологического фронта дают аудитории уверенность в том, что «все одинаковые», а правды нет нигде.
Публику пропагандисты могут убеждать в том, что луна круглая, плоская, сделана из швейцарского сыра или вовсе является выдумкой масонов. Аудитории на выбор предлагается сотни вариантов, каждый из которых оттесняет на обочину правду. Российская пропаганда создает в эфире «белый шум», который дезориентирует и деморализует. Испачкав соседа, пропагандисты добиваются того, что их страна кажется чище, чем на самом деле.
СССР предлагал окружающему миру альтернативу, Россия только оппонирует чужой правде и противоположную концепцию не предлагает. В информационное поле Москва выбрасывает множество вариантов, которые просто хоронят под собой правду. Задача пропагандистов заключается не в убеждении общества в собственной правоте, а в принуждении к сомнению в правоте оппонентов. Советский Союз вел позиционные войны, современная Россия делает ставку на диверсии.
Прекрасно понимают этот факт европейские ультраправые и ультралевые партии. Показная дружба европейских политиков с Москвой является не столько демонстрацией солидарности с Кремлем, сколько попыткой оппонировать Брюсселю. Объятия европейских политиков с Россией являются только ситуативным союзом против истеблишмента, после объявления результатов выборов он заканчивается. Европейцы не являются пророссийскими или антироссийскими политиками, они выступают против Брюсселя.
Москва тем временем стремится взять реванш за поражение в холодной войне. Для этого Кремль пытается разрушить старую архитектуру и погрузить мир в хаос, в котором планирует отвоевать другие стартовые позиции для себя. СССР защищал свой статус, Россия пытается его изменить, для чего нужна турбулентность.
По мнению Казарина, в какой-то момент может оказаться, что выпущенные на волю бесы совсем не ручные. Москве в цепочке «сильных и циничных» может быть отведена роль корма. Старая архитектура отношений, которую российские стратегии всячески пытаются отправить в небытие, в действительности может оказаться залогом относительно сытых и беспечных десятилетий после перестройки.
