Особенности отношения рядовых россиян к судебной системе в стране Александр Плющев. Он утверждает, что на следствие и суд россияне почти не надеются, но верят в силу влияния и связей, об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на Deutsche Welle.
Журналист, интернет-эксперт блогер и радиоведущий Александр Плющев в своей публикации пишет, что вряд ли дело Ольги Алисовой, сбившей шестилетнего мальчика Лешу во дворе дома в Балашихе, могло выйти за пределы районных газет без абсурдного обстоятельства, которое сделало его фигурантов знаменитыми на всю страну.
Проведенная экспертиза показала, что ребенок был мертвецки пьяным. Эксперты обнаружили в крови ребенка 2,7 промилле алкоголя. Сейчас этот кейс в российском обществе называют «делом пьяного мальчика», хотя не многие верят, что гулявший с дедушкой Леша действительно принимал спиртное и в таких количествах. В результате за ходом дела внимательно следит общественность всей страны.
Как правило, в российском правоприменении в ДТП с участием пешеходов виновным практически всегда оказывается водитель. Состояние жертвы на момент происшествия, обычно, на ход дела никак не влияет. Рассматриваемый случай стал исключением – родным жертвы предлагали поверить, что шестилетний мальчик в состоянии сильного алкогольного опьянения сам бросился под колеса автомобиля. Экспертиза могла в конечном итоге если не спасти 31-летнюю Алисову от тюремного заключения, то серьезно облегчить участь женщины.
«Понты» и «блаты» часто играют решающую роль.
Очевидные виновники ДТП, имеющие хорошие связи, ранее неоднократно фактически выходили сухими из воды. В 2009 году дочь главы областного избиркома Анна Шавенкова в Иркутске сбила двух сестер. По поставлению суда предоставлена отсрочка исполнения приговора длительностью в 14 лет, затем женщину вовсе амнистировали. Теперь пострадавшие добиваются справедливости в других инстанциях. Амнистия помогла избежать наказания и виновному в автокатастрофе телеведущему Эдварду Радзинскому.
Удивительная, редкая и несвойственная российской Фемиде гуманность могла взять вверх в деле Ольги Алисовой, такая вероятность сохраняется и сейчас. До определенного момента какая-то непонятная сила пребывала на стороне женщины. На протяжении 3 месяцев после дня происшествия Алисову не брали под стражу. По странному стечению обстоятельств камеры наблюдения на доме, возле которого случилась авария, в момент происшествия не работали, поэтому записи в распоряжении следствия нет. Трудно объяснить также хорошо известные всей стране результаты экспертизы крови пострадавшего.
Ходят слухи, что муж Алисовой является криминальным авторитетом, отбывающим заключение. Именно такой связью объясняется настолько мягкое отношение к женщине, сбившей насмерть ребенка, и другие обстоятельства дела. Немногим эта версия кажется надуманной, поскольку возможность влияния криминалитета на правоохранительные органы считается обычным делом, даже если сам авторитет при этом находятся в местах лишения свободы.
Трудно сказать однозначно, насколько важную роль сыграло вмешательство авторитетного в преступных кругах супруга виновницы ДТП в «деле пьяного мальчика». В восприятии россиян подобные вещи, как правило, соединяется намертво. По-другому трудно объяснить то, что настолько удачно складывается для обвиняемой безнадежная на первый взгляд ситуация. Однако после получения делом общественного резонанса события начали развиваться в несколько неожиданном направлении.
Следственный комитет возбудил дело о халатности экспертов, резонансный случай глава МВД взял под личный контроль. Оказалось, что отцом погибшего мальчика является Роман Шимко, офицер Росгвардии. Наблюдающие за развитием событий россияне сразу же решили, что отец жертвы пустил в ход собственные связи. В большинстве случаев об использовании связей россияне говорят вполне одобрительно, в поисках справедливости задействование положения или связей зазорным не считается. При этом общественность предпочитает не замечать, что в подобных случаях справедливость часто замещаются предвзятостью.
Специфика правосудия по-русски.
При желании персонажей этой трагической истории можно легко поменять местами. Аналогично сотрудник силовых органов может пытаться избежать ответственности, а родители жертвы в стремлении добиться справедливости обратятся за помощью к криминалитету. И в этом случае у каждой из сторон будет своя правда, собственные группы поддержки и ресурсы. Неизменным элементом останется в любом из возможных вариантов конструкции безвозвратная потеря.
Перед судом фигуранты истории вели активную информационную кампанию в федеральной прессе, социальных сетях и на явно сомнительных сайтах. Использовались для этого показания свидетелей, рассказы родственников, сливы и сплетни. Весь набор инструментов противоборствующие стороны выбрасывали в публичное пространство, стремясь завоевать симпатии публики, которые тоже являются довольно работоспособным инструментом.
Участники событий всегда считают, что в подобных ситуациях годятся все средства, которые помогают отстоять собственные (реальные или мнимые) права. Тем не менее, россияне не надеются на тех, кто должен заниматься разбирательством по долгу службы. Вне зависимости от результатов соцопросов, в российском обществе существует тотальное недоверие к правоохранительным и судебным институтам. Правоохранители и судьи воспринимаются как зависимые и легко коррумпированные люди.
Плющев утверждает, что в России мало кто надеется на следствие и правосудие или верит в их непредвзятость. Даже если речь идет о делах, никак не связанных с политикой. Вместо этого россияне верят, что хорошие связи и положение могут спасти от разного рода неприятностей. Состязательное правосудие, по мнению журналиста, в России есть, но вместо аргументов сторон, фактов и улик в борьбу вступают связи и влияние.
