Специфику восприятия революции 1917 года действующим российским руководством прокомментировал Андрей Зубов. Он считает, что явно негативное отношение к революционным событиям объясняется опасением любого возмущения масс. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Голос Америки».
Профессор-историк Андрей Зубов очевидно негативное отношение Кремля к революции 1917 года связывает с опасением любого возмущения масс, характерного для российских чиновников. Несмотря на негативное отношение к революционным событиям, во многом современной путинский режим позиционирует себя в качестве наследника советского прошлого. По утверждению профессора, российская правящая элита в свое время вышла из большевистской шинели, но мнит себя престолонаследниками.
Констатирует историк, что однозначно негативно в Кремле воспринимают 100-летие революции 1917 года и события октября вековой давности. Зубов напоминает, что такое отношение проявилось на праздновании 90-летия революции, когда в прессе активно распространялась статья Александра Солженицына о февральской революции. В соответствии со своей исторической концепцией Солженицын в статье показал, что революция была заговором против России и революционные события послужили во вред стране.
На современном этапе, когда после революционных событий прошел век, российские чиновники решили просто не вспоминать о годовщине. Главной идеей нынешней власти профессор называет преемственность ряда правителей, начиная от Владимира Святого, которому поставили памятник перед Кремлем, и заканчивая действующим главой государства. Все остальные моменты, включая смуты и негатив, за ненадобностью теперешние руководители предпочитают просто выбросить из памяти.
По большому счету теперешняя стратегия представляет собой отказ от советского наследия, когда «Великую Октябрьскую революцию» всячески приветствовали. Вместе с тем негативное отношение к революции или обычное замалчивание, по утверждению историка, вызвано тем, что власти боятся любого спонтанного выступления людей или возмущения в массах. Теперешние чиновники хорошо понимают, что живут на вулкане и в силу понятных причин не хотят, чтобы произошло извержение.
С другой стороны, своим происхождением действующее российское начальство полностью привязано к советскому прошлому. Именно поэтому, не упоминая о революционных событиях, чиновники твердят о Сталине, воспевают Дзержинского и собираются устраивать масштабное празднование 100-летия создания ВЧК (20 декабря 1917 года).
Обращает внимание профессор на то, что теперешние кремлевские «небожители» являются детьми революции, вышедшими из советской большевицкой шинели. Однако о самой революции они предпочитают всуе не вспоминать. Руководители страны считают себя прямыми наследниками петербургских императоров и московских царей.
Нынешняя власть ничего разумного по поводу революции сказать не может.
В связи с юбилеем, как известно, российский президент призвал провести четкий анализ русской революции. Некоторые обозреватели сомневаются, что на сегодняшний день в России возможен непредвзятый подход к истории. По этому поводу Андрей Зубов говорит, что история как наука создается учеными. Среди ученых есть халтурщики и люди, пытающиеся угодить конъюнктуре, но есть историки, которые честно служат науке. Профессор констатирует, что анализ революции на сегодняшний день сделан, но каждый имеет на события свой собственный взгляд.
Многие ученые, которые занимались изучением революционных событий, указывают на то, что без революционного слома современная Россия могла бы отлично вписаться в мировое сообщество как одна из великих и динамично развивающихся стран. Зубов отмечает, что анализ идет, хотя и не на уровне CK КПСС. Ученый объясняет, что изучение событий столетней давности проходит без предварительно определенных властью тезисов, поскольку ничего разумного по поводу революции теперешняя власть сказать не может.
Отсутствие более-менее четкой позиции власти относительно революционных событий профессор объясняет противоречивым состоянием. С одной стороны чиновники испытывают страх перед любым социальным возмущением. В то же время руководители ощущают собственное внутреннее родство с революцией и ее главными свершителями, которыми выступили Ленин и Сталин.
Напоминает историк, что большевистский и путинский режим роднит очень многое, хотя на первый взгляд идейно они выглядят противоположными. Большевистский режим характеризовался полным отъятием частной собственности, путинский базируется на перераспределении собственности между своими. Однако даже в этом моменте есть общность – фактически отъятие собственности производилось для последующего перехода в распоряжение генерального секретаря (компартии) и назначенных им сатрапов.
В современности, по утверждению эксперта, происходит то же самое. Фактически в России частная собственность отсутствует, имущество сосредоточено в руках властвующей элиты и допущенных к кормушке людей. Имеющие абсолютную власть владеют также монополией на собственность, с этой точки зрения режимы схожи.
Вторым общим моментом, сближающим большевистский и путинский режим, Зубов считает полное неуважение человеку, его свободе, достоинству и праву самостоятельно определять свою судьбу. Среднестатистический человек рассматривается лишь в качестве орудия в руках власти или средства для решения поставленных чиновниками задач. Третьей особенностью, роднящей режимы, историк определяет невероятную лживость, но путинский режим, в отличие от советского, постоянно врет, не пытаясь прикрыть ложь и пропагандистской кампанией маскирует агрессивность своей политики.
Также общими моментами, характеризующими политику 2 режимов, историк называет прямую военную агрессию в Украине, захват чужой территории, помощь кровавым режимам и вмешательство в выборы в разных странах мира. Учитывая большое количество общих моментов, режимы Зубов считает продолжением одного и того же ряда. Эксперт подчеркивает, что нынешний режим отличается от брежневско-андроповского, не больше, чем тот отличался от ленинско-сталинского. Небольшая разница присутствует, но она не принципиальна.
