Специалисты Международного валютного фонда опубликовали информацию о размерах теневой экономики в 158 странах мира. В России долю «тени» они оценили в 33,7 процента ВВП. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Коммерсант».
Аналитики Международного валютного фонда (МВФ) опубликовали данные исследования, в котором оценили размеры теневой экономики 158 стран мира. При проведении исследования были использованы развивавшиеся в 2010-2017 годах новые методы оценки объема теневого сектора в экономике разных государств. Долю теневого сектора в России, в которую входят незаконный бизнес и ряд других аспектов, эксперты МВФ определили показателем 33,7 процента ВВП.
Незаконный бизнес и некоторые другие составляющие «теневого сектора» применяемые методы учитывают, хотя в большинстве других исследований подобного рода эти направления деятельности остаются за рамками анализа. Доля «тени» в случае России оказалась на неожиданно высоком уровне, который почти достигает показателя Африки и превышает оценки всех государств Восточной Европы. В исследовании не подтверждается тренд на сокращение теневого сектора в России после 2014 года, хотя по данным МВФ после 1998 и 2008 года данная тенденция фиксировалась.
Совместное исследование экономиста Леандро Медины из африканского департамента МВФ и Фридриха Шнейдера из Университета Кеплера (Линц) представлено общественности в рамках серии докладов МВФ Working Papers в конце января 2018 года. Работа ученых является первым системным применением развивающихся на протяжении 2010-2017 годов в экономической науке новых статистических методов оценки теневой экономики. Раньше ученые оценивали «тень», основываясь на различиях в системе национальных счетов, иногда использовались менее точные методы (анализ рынка труда, энергопотребления, скорость обращения денег).
Работа Медины и Шнейдера базируется на 3 относительно новых методиках – модель MIMIC (учитывает несколько факторов и частично снимает проблему «двойного счета» теневой экономики), анализ спрос на денежном рынке (CDA) и «учет предсказанного значения» (Predictive Mean Matching, PMM). Предварительно методику для уточнения подходов использовали в микроисследованиях в странах Балтии, Польше, Беларуси и Швеции.
Актуальность работы для России сложно переоценить. В разных определениях и по разным методикам оценки объем «тени» имеет существенный разброс – от 23 до 40 процентов ВВП. В России сложно учесть масштаб теневой занятости и снять проблему «двойного счета», который используется для минимизации налоговых отчислений. Средняя оценка теневого сектора в России в 1991-2015 годах составляет 38,42 процента ВВП, в 2015 году уровень составил 33,7 ВВП.
Российская «тень» на уровне Пакистана и развитых стран Африки.
Для европейских стран, включая государства Восточной Европы, это значение можно назвать чрезвычайно высоким. Аналогичные цифры по результатам 2015 года исследование дает, в основном для более-менее развитых стран Африки и Пакистана, в Евросоюзе похожий уровень «тени» зафиксирован лишь в Румынии и Болгарии. В развитых государствах «тень» в структуре ВВП занимает от 7 до 15 процентов ВВП (США, Нидерланды, Швейцария, Сингапур, Япония).
Примечательно, что для части развитых стран методика дает необычно высокие оценки. Подобный российскому уровень «тени» отмечается в Тайване, высокий показатель также в Южной Корее (24 процента, как уровень Италии, страны Евросоюза с очень крупным теневым сектором). Особенно высоким уровень «тени» оказался в Таиланде (50 процентов), очень низкий объем теневого сектора установили ученые во Вьетнаме (18 процентов).
Некоторые показатели в таблицах исследователей противоречат интуитивным оценкам, однако в достоверности результатов анализа сомневаться не приходится. В целом авторы исследования констатируют, что стандартные способы оценки теневого сектора, как правило, преувеличивают «тень». По крайней мере, такой результат был зафиксирован при сравнении результатов микроисследовании Института свободного рынка Литвы и оценки модели MIMIC. Вторые результаты, по оценкам экспертов, оказываются более согласованными с итогами других исследований.
В российском случае следует рассмотреть также оценки «тени» в развитии с 1991 года. Согласно оценкам авторов, рыночная экономика в России стартовала с уровня 39,7 процента ВВП на долю неформальной экономики. Авторы при этом использовали определения ОЭСР 2016 года, которая учитывает, в том числе, незаконную активность (производство ВВП в результате чисто криминальной деятельности). Также в оценку входит определение объема «статистического подполья» (деятельность, которая законна, но не вычисляется статистикой), производство для собственных нужд домохозяйств и «тень», созданную исключительно для ухода от налогов.
Почти монотонно уровень «тени» увеличивался до 48,7 процента в 1997 году, но после кризиса 1998 года сократился в течение 2 лет до 40 процентов и до 2003 года стабилизировался на данном уровне. После этого показатель снизился до отметки 32 процента ВВП в 2008 году. Кризис повторно вызвал всплеск доли «тени» в экономике, после чего она начала эффективно сокращаться.
Самым низким показатель «тени» в России был в 2014 году, когда составил 31 процент. До современного показателя теневой сектор рос, повторяя тенденции, зафиксированные после двух предыдущих кризисов. Актуальных данных по 2016 и 2017 годам в исследовании МВФ нет, поэтому предположение о кризисе в российской «тени» в указанные годы невозможно подтвердить или опровергнуть.
