В ходе последней «Прямой линии с Путиным» не покидало ощущение, что президенту «все меньше хочется говорить о том, о чем его спрашивают», поделился впечатлениями в своей колонке в Deutsche Welle российский журналист, радиоведущий и блогер Александр Плющев.
Российскому лидеру «почему-то явно по душе многочасовые разговоры под камерами на самые разные темы», хотя большинство из них его явно не волнует. Главное для хозяина Кремля и всея Руси – чтобы не перебивали.
Для россиян «Прямая линия» с президентом – шоу похлеще «Поля чудес» и в то же время сродни ему. Как и на программу Якубовича, пробиться со своим вопросом к главе государства сродни выигрышу джек-пота в лотерею. Хоть и говорят, что за спрос денег не берут, жизнь часто опровергает пословицу, особенно в провинции, ведь шоу закончится, а местные власти, которые критикуют в обращениях к Путину, останутся – и «жить-то придется с теми же волками и выть соответствующе». «Прямая линия» четко демонстрирует, что в России работает только один государственный институт – президентский. Выстроенная вертикаль власти создана для того, чтобы местные чиновники внизу защищали элиты наверху от недовольства народа. Один раз в год смердам милостиво позволяли пожаловаться царю-батюшке на бояр, «но теперь и эта лавочка фактически прикрыта».
Да и самому Путину уже надоело быть волшебником, который прилетает в голубом вертолете и прокладывает дороги в забытые Богом и местными властями поселки, подключает улицы к газовому снабжению, дарит щенков и устанавливает новогодние елки.
Как и в прошлом году, титрами показывали острые и жизненные вопросы, но Путин их откровенно игнорировал. «Картинки бойко расходятся по интернетам, а президент великой державы в это время недоумевает, отчего коровье мясо называется говядиной». Что ж, уход от вопросов – это тоже ответ, что мол, все делается правильно, поэтому поднимаемая зрителями проблема внимания не заслуживает.
В этом году у «Прямой линии» было очевидное утилитарное предназначение: незадолго до общения с народом Путин давал интервью австрийскому журналисту Общественного телевидения Армину Вольфу, на котором российский президент чувствовал себя явно неуютно. А здесь привычный формат – вопросы отобраны, неудобные можно не замечать, отвечать уклончиво и не ожидать прерывающей реплики: «Минуточку, но ведь это неправда...», – резюмировал Александр Плющев.
