Для сохранения политического нынешнего режима готова Москва стать младшим партнером Пекина. Об этом 26 января рассуждает Константин Эггерт в статье для «Немецкой волны».
Пресс-секретарь президента РФ прокомментировал сообщение про размещение в КНР баллистических межконтинентальных ракет.
Ракеты Dongfeng-41 размещены в граничащей с Российской Федерацией провинции под названием Хэйлунцзян. Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков в своем комментарии напомнил, что Китайская Народная Республика есть как стратегический, так и политический и торгово-экономический союзник России. С его слов, Кремль дорожит своими отношениями с Поднебесной и не воспринимает факты военного строительства в Китае как угрозы для России.
Забавно, что в ходе следующих суток официальным Пекином были опровергнуты сообщения про размещение у границ с РФ ракет КНР. Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что слова путинского пресс-секретаря прозвучали подобно карт-бланшу, который Владимир Путин, являющийся верховным главнокомандующим, выдал для Пекина на всякие его действия по усилению вооруженных китайских сил. Китайцев, как ранее дворян в гвардейские полки, авансом записали в вечные российские союзники. Следует отметить, что у пекинского режима в его высказываниях относительно российско-китайских отношений звучит гораздо большая сдержанность.
Помнится, как в 1996 году впервые в Москву приехал Хавьер Солана – тогдашний генсек НАТО.
На официальных своих встречах и интервью вновь и вновь Солана повторял: не угрожает альянс Российской Федерации и не видит угрозы в ней. Однако на любые заверения генерального секретаря НАТО в МИД и Минобороны РФ отвечали неизменно: «Спасибо, однако дипломаты и военные исходят из имеющихся фактов, а не из словесных деклараций. И когда объекты военной инфраструктуры альянса приближаются к границам России, то вынуждены мы рассматривать такое как вызовы и проблемы. Декларации ведь можно и переписать, но факты – упрямая вещь».
С тех пор в формальном отношении ничего не поменялось. И тогда, и теперь слова эти звучат довольно целостной и понятной концепцией политики осуществления безопасности большого государства, к тому же обладающего ядерными видами оружия. Однако эта концепция имеет изъян, вернее, исключение – Китайскую Народную Республику. Начиная с середины девяностых годов прошлого столетия, когда Евгением Примаковым продвигалась идея про «стратегическую ось Пекин-Дели-Москва», китайскую диктатуру и ее военные амбиции принято было упоминать, как покойника – либо ничего, либо хорошо.
Дмитрий Песков в нескольких словах продвинул еще далее такую политику. Получается, что отправкой нескольких батальонов из союзников в государства Балтии Североатлантический альянс НАТО демонстрирует едва ли не смертельную угрозу для безопасности РФ, про которую не устают напоминать генералы, дипломаты и прокремлевские средства массовой информации. А вероятное размещение инфраструктуры с баллистическими ракетами на восточных границах России державой, которая с Кремлем не связана даже рамочным договором в виде Основополагающего акта НАТО-РФ от 1997 года – мелкий пустяк, который не заслуживает более чем десятка слов.
Почему же Кремль НАТО воспринимает как угрозу? Казалось бы, это противоречит полностью установке «не читать декларации, а факты анализировать». Ведь если поводом для беспокойства есть батальон немецкого бундесвера на территории Литвы, то совокупность баллистических ракет страны, считавшейся около трех десятилетий в Советском Союзе как стратегическая угроза №2, должна и подавно восприниматься прямой и явной угрозой. Но это в случае, если руководствоваться национальными интересами Российской Федерации. Если же сужать фокус до политических интересов кремлевского режима, то в этом ничего нет удивительного.
Начиная со второй половины 90-х годов 20-го века, западное сообщество, по мнению обитателей Кремля, для них представляет политические угрозы: НАТО есть, мол, врагом и должна оставаться им таковым, потому что обратное признать – это подорвать основы легитимности российских властей. Легитимность же эта покоится на имперской и советской ностальгии, агрессивном реваншизме и антизападничестве и, прежде всего, крикливом антиамериканизме.
Китайская Народная Республика в в рамках данной идеологии воспринята как союзник потому именно, что является диктатурой. НАТО же – потому именно враг, что есть союзом демократий. Отказ от этих идеологических схем приведет к процессу демонтажа нынешнего политического базиса России. Именно по этой причине для НАТО одни в РФ стандарты, а для китайской двухмиллионной армии – иные.
Кстати, нового американского президента Дональда Трампа не зачислишь в большие поклонники Китая, и дружба Москвы с Пекином ни у Трампа, ни у членов его правящей команды явно теплые чувства не вызывает. Одно уже это тень бросает на перспективы будущих контактов Кремля и вашингтонского Белого дома. Президент-миллиардер не обеспокоен правами человека и гражданскими свободами в России, но ее роль как младшего китайского партнера не первый уже год порождает беспокойство в Вашингтоне. При Дональде Трампе может оно обрести весьма конкретные и неприятные для Российской Федерации формы, поскольку в Соединенных Штатах военные и дипломаты доверяют тоже фактам, а не декларациям.
