Церемония открытия памятника Сергею Довлатову, который был известным писателем и журналистом, состоялась в городе Санкт-Петербурге. Эксперты раздела «Новости России» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» отмечают, что 3 сентября текущего года ему исполнилось бы 75 лет. Участниками церемонии стали вдова и дочь Довлатова, прибывшие из Соединенных Штатов Америки.
Как заявил советник губернатора города и директор телеканала «Санкт-Петербург» Сергей Боярский, были определенные риски того, что монумент получится установить к юбилею писателя. И несмотря на то, что в итоге это все же было сделано, не все процедуры юридического характера были оформлены. Как результат, пока что у памятника отсутствует фундамент и некоторые элементы, но спустя некоторое время все эти неточности точно будут исправлены.
Мемориал находится возле дома 23 на улице Рубинштейна, где с 1944 по 1975 год проживал Довлатов. Автором скульптуры стал архитектор Вячеслав Бухаев, а деньги на памятник согласился дать предпринимателем Дмитрием Никитиным.
Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, а с 1944 года жил в Ленинграде. В 1975 году ему пришлось уехать в Соединенные Штаты Америки. В Нью-Йорке Довлатов занял должность главного редактора газеты «Новый американец». Скончался от сердечной недостаточности 24 августа 1990 года.
Литературовед Андрей Арьев о творчестве Довлатова.
Накануне 75-летия Сергея Довлатова обозреватель по вопросам культуры Русской службы Александр Кан взял интервью у друга писателя литературоведа Андрея Арьева. Стоит отметить, что Арьев – один из самых близких друзей Сергея Довлатова. Он даже выведен в качестве персонажа в части повестях Довлатова. Они вместе проходили учебу на филологическом факультете Ленинградского университета, и даже тогда, когда Довлатов иммигрировал в США, их дружба продолжилась. Как раз благодаря Арьеву стало возможным литературное «возвращение" Довлатова на Родину. В 1989 году, менее чем за год до смерти писателя, в ленинградском литературном журнале «Звезда» была опубликована повесть «Филиал».
По словам Арьева, Сергей Довлатов, будучи очень наблюдательным и обладая феноменальной памятью, никак не мог представить свою жизнь без той атмосферы, которая имела место в Ленинграде в конце 50 - начале 60-х годов. Он старался впитывать, ее стремился к тому, чтобы ознакомиться на первых порах, как минимум вместе делать какие-то литературные проекты с людьми, оказавшимися наиболее достойными литераторами той эпохи.
Достаточно быстро уйдя из университета (филологическое образование для него было немного в тягость, так как он был человеком более живым и таковым и оставался), как-то непроизвольно нашел почти всех тех, кто сейчас является поводом для гордости. Познакомился с окружением Ахматовой, со знаменитой этой четверкой - Бродский, Бобышев, Рейн и Найман, с одной стороны, потом с «Горожанами» - Борис Вахтин, Ефимов, Губин, потом с группой поэтов - Уфлянд, Еремин, Лев Лосев и другие.
Поэтому очень скоро Сергея Довлатова можно было увидеть постоянно прогуливающимся с какими-то самыми прекрасными людьми. В некоторой мере, продолжил Андрей Арьев, Довлатов его познакомил с тем, с кем он потом подружился, но с кем раньше познакомился Сережа. Так что для него, благодаря какому-то, вероятно, природному вкусу и впечатлительности, очень важно было понять, в какой среде он находится и в каком окружении он может вырасти. И эта среда, конечно, сыграла огромную роль в воспитании его таланта.
Сперва Сергей Довлатов сильно стремился стать просто профессиональным, ему просто хотелось печататься – не имело значения где, в любом издании. Как раз это для него было признаком состоявшегося писателя. Но стало очевидным, что с теми своими талантами и с теми вкусами, которые он получил от своих старших друзей, напечататься почему-то не удается.
Ему в голову пришла одна интересная вещь: все эти люди, не печатаясь особенно и не гонясь за этим, владеют каким-то сперва непонятным для него качеством. Они ни в коей мере не борются с режимом, не являются какими-то диссидентами, однако они его не замечают, они к нему относятся с пренебрежением. И вот это чувство какого-то превосходства, очень свойственное всем перечисленным мною людям и группам, ему оказалось очень близким.
Будучи человеком литературным и наблюдательным, он не мог не видеть, что то, что написал в прозе Борис Вахтин, в значительной мере лучше, чем какая-либо прозаическая книжка, которая доступна для чтения на прилавке. Точно так же стихи Бродского не идут ни в какое сравнение с морем разливанным продукции стихотворной. Все это он достаточно быстро осознал, и эту позицию принял, поскольку для него она была крайне близкой.
Для Сергея Довлатова не имели значения те или иные политические взгляды. По моему мнению, он ими просто не обладал, потому что он знал, что это удел людей массы, людей толпы, что это дело тех, кто собственным личным самосознанием не обладает и не очень-то стремится им обладать. Для него проблема эта прояснилась более или менее быстро. Десять лет литературного творчества, на протяжении которых писал он все лучше и лучше, а результаты - практические, в смысле издания и признания – становились все хуже и хуже.
