«Кроткие наследуют землю... Но права на добычу нефти получат сильные» Пол Гетти
В 1973 году произошел первый и самый сильный энергетический кризис, который начался с подачи стран - членов ОПЕК, снизивших объемы добычи нефти. Экономический кризис, начавшийся в США в конце 1973 года по широте охвата стран, продолжительности, глубине и разрушительной силе значительно превзошел мировой экономический кризис 1957-1958 годов и по ряду характеристик приблизился к кризису 1929-1933 годов. Кроме того, более 10 млн. человек были переведены на неполную рабочую неделю или временно уволены с предприятий. Повсеместно произошло падение реальных доходов населения. Вместе с тем, Нефтяной кризис 1973 года способствовал усилению экспорта нефти на Запад из Советского Союза и положил начало зависимости СССР, а затем и России, от «нефтяной трубы» и нефтедолларов.
Противостояние или с чего начался энергетический кризис
После второй мировой войны зависимость развитых государств от ввоза нефти из стран «третьего мира», доля которых в разведанных запасах нефти всего капиталистического мира составляла 90%, быстро росла. Жидкое топливо превратилось в главный источник энергии в связи с рядом технологических преимуществ его перед каменным углем, а также политикой Международного нефтяного картеля, который посредством низких цен на нефть повлиял на вытеснение угля из баланса энергопотребления и не стимулировал его разведку в развитых странах. В 50—60-е годы появилось серьезное противоречие между балансом запасов и потреблением первичных энергоресурсов в мире. Резко увеличился импорт дешевых энергоресурсов, прежде всего нефти из развивающихся государств, и замедлился, а в ряде случаев прекратился рост производства собственных энергоресурсов.
До начала 70-х годов в нефтяной промышленности мира продолжал господствовать Международный нефтяной картель, в котором доминирующие позиции заняли нефтяные монополии США. В 1972 на долю картеля приходилось около 50% добычи нефти всех капиталистических стран; он контролировал 85—90% экспорта нефти из развивающихся стран. Свои огромные прибыли картель получал за счет разницы между монопольно низкими закупочными ценами на нефть у развивающихся стран-экспортеров, и сравнительно высокими ценами на нефтепродукты в странах-импортерах.
Встав на путь самостоятельного развития, нефтедобывающие страны в упорной борьбе начали ограничивать масштабы деятельности иностранного капитала путем повышения налогов на концессионные компании, приобретения доли участия в их капитале, создания государственного сектора в нефтяной промышленности, национализации иностранных концессий. Для защиты своих национальных интересов и проведения согласованной политики эти страны создали в 1960 году Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК). К началу 70-х годов ОПЕК выросла в силу, противостоящую нефтяному картелю.
Откровенно говоря, проблема сырья всегда была навязчивой идеей, прежде всего с точки зрения контроля над доступом к ресурсам или с точки зрения распределения прибылей. Детонатором энергетического кризиса послужила четвертая арабо-израильская война. 13 октября 1973 года министры нефти арабских стран собрались в Кувейте. Шел седьмой день войны. На Синае и Голанских высотах горели танки и гибли люди. Перед министрами стоял вопрос не только о поддержке арабских армий на поле боя, но и о применении «нефтяного оружия». Всякое сомнение в серьезности намерений арабских стран рассеялось, когда они решили каждый месяц сокращать добычу нефти на 5 процентов до тех пор, пока израильские войска не будут полностью выведены с захваченных территорий. На практике же Саудовская Аравия и Кувейт сразу уменьшили добычу нефти более чем на 10 процентов.
20—22 октября арабские страны одна за другой объявили о прекращении поставок нефти Соединенным Штатам, снабжавшим Израиль оружием, а вскоре и Голландии, которая заняла произраильскую позицию. Добыча жидкого горючего в арабских странах уменьшилась почти на одну треть. Они ввели эмбарго также на поставки сырья тем перерабатывающим заводам, которые обычно экспортируют нефтепродукты в США или продают их американскому военно-морскому флоту. Чтобы не поссориться с арабами, Западная Европа практически прекратила вывоз нефтепродуктов в США, в том числе и тех, которые вырабатываются не из арабского сырья.
Параллельно с конференцией арабских стран в Кувейте встретились представители стран Персидского залива экспортирующих нефть, включая Иран. Они договорились поднять справочную цену на нефть почти на 70 процентов, а в декабре удвоили и новую цену. В течение следующего года цена на нефть поднялась с $3 до $12 за баррель. Результатом экономического нажима ОПЕК стала декларация стран общего рынка, поддержавшая позицию арабов. Кроме того, почти все государства Африки разорвали дипломатические отношения с Израилем. Создавшееся политическое положение усилило зависимость Израиля от США и вскрыло истинные масштабы зависимости развитых стран от цен на нефть.
Реалии энергетического кризиса
Миру все же пришлось столкнуться с холодной реальностью обстановки, когда не хватало сырья, дающего тепло. Холод в домах, парализация части промышленности и автотранспорта, рост цен, введение карточек на нефтепродукты были проявлениями энергетического голода зимой 1973-74 года. В разгар кризиса президенты, премьер-министры и министры экономики Запада посвящали энергетическим проблемам пространные заявления и интервью. Создавались «штабы по преодолению кризиса», собирались совещания экспертов на национальном и международном уровнях. «Мрачные перспективы», «Нас ожидает век тьмы», «Энергетическая война» — под такими заголовками газеты в Западной Европе и Японии едва ли не ежедневно сообщали о новых мерах по экономии топлива.
Пределы развитию возникали теперь не из-за избытка, а из-за недостатка ресурсов. Мечтания прошлого не выдержали жестокого столкновения с реальными политическими и экономическими проблемами, не оставившими в стороне ни одну страну мира. После энергетического кризиса 1973 года все изменилось. И хотя негативные последствия структурных сдвигов еще не ощущались в полной мере, в 1973 году даже простым людям пришлось почувствовать наступление новой эпохи.
В США ограничили снабжение жидким топливом учреждения, жилые дома и школы. Объявили о планах нормирования нефтепродуктов и повышения на них налогов. Впервые после второй мировой войны ввели жесткое нормирование мазута. Конгресс США предоставил президенту чрезвычайные полномочия в связи с энергетическим кризисом. Всем отраслям было запрещено переходить с угля на нефть, авиакомпании сократили количество рейсов, были ограничены часы работы школ, учреждений и магазинов. К населению обратились с призывом уменьшить температуру в жилых домах, чтобы экономить энергию. Американцы увеличили добычу нефти из континентального шельфа. В США говорили о «нефтяном вызове», приравнивая его к самым трудным проблемам, с которыми когда-либо сталкивалась страна.
Американская промышленность всегда необыкновенно транжирила энергию, которая была слишком дешевой, чтобы о ней нужно было беспокоиться. Благодаря дешевизне нефти стоимость энергии, покупаемой обрабатывающей промышленностью США, возросла в текущих ценах с 1958 по 1970 год только на 5 процентов. Между тем все остальные издержки быстро увеличивались. Таким образом, всюду промышленники получали мощный стимул заменять дорогостоящий труд дешевой энергией. В самом тяжелом положении оказались более энергоемкие отрасли. Им быстрее всего предстояло поднять цены на свою продукцию. Первым же результатом подорожания энергии стало снижение реальной заработной платы рабочих.
Прекращение поставок нефти заставило Голландию запретить все поездки на частных автомобилях по воскресеньям. Вид на автострадах Западной Германии и Голландии в воскресные дни, напоминал представление о мире после ядерной войны. Премьер-министр одной из европейских стран демонстративно ездил на велосипеде. Спрос на велосипеды в Италии породил черный рынок этого почти забытого в Европе средства передвижения. Хозяева дорогих гостиниц в Париже, не лишенные чувства юмора, объявили: «Клиентам, прибывающим на лошадях, овес и сено предоставляются бесплатно». Французская автомобильная промышленность была вынуждена на несколько дней остановить производство. Правительству пришлось сократить количество рейсов на авиалиниях, урезать время телепередач, ограничить скорость на дорогах.
Британские шахтеры объявили, что они не намерены работать сверхурочно без соответствующего вознаграждения. Почти одновременно начал забастовку профсоюз железнодорожников, добиваясь повышения заработной платы. Сталеплавильная и химическая промышленность сократили производство. Кабинет консерваторов пошел на такую беспрецедентную меру, как введение трехдневной рабочей недели, только для того, чтобы отвергнуть требования горняков об оплате сверхурочных. Английские авиакомпании уменьшили количество рейсов через Атлантику. В Лондоне погас свет многих реклам. По распоряжению правительства поставки бензина и другого топлива потребителям сократились. «Японское чудо осталось позади»,— горько констатировал встревоженный президент одной из самых влиятельных японских фирм.
За период кризиса в США промышленное производство сократилось на 13%, в Японии на 20%, в ФРГ на 22%, в Великобритании на 10%, во Франции на 13%, в Италии на 14%. Курсы акций только за год - с декабря 1973 по декабрь 1974 - упали в США на 33%, в Японии на 17%, в ФРГ на 10%, в Великобритании на 56%, во Франции на 33%, в Италии на 28%. Число банкротств в 1974 году по сравнению с 1973 годом выросло в США на 6%, в Японии на 42%, в ФРГ на 40%, в Великобритании на 47%, во Франции на 27%.
Чувство некоей обреченности было преувеличенным. Но несомненно, что энергетический кризис наступил раньше, чем его ожидали. По прогнозам специалистов, он должен был начаться лишь в следующем десятилетии. "Ни одно событие со времен второй мировой войны не приводило к столь широким последствиям международных масштабов" - писал журнал "Таймс" - "Внезапно обнаружившаяся нехватка топлива заставила правительства понять, что эра изобилия дешевой энергии миновала".
«Нефтяное оружие» - эмбарго - показало свою мощь в полной мере
Нефтяное оружие играло значительную роль с политической точки зрения, но еще большее значение оно имело с точки зрения экономики. В политическом плане все страны, зависевшие от поставок нефти странами ОПЕК, были заинтересованы в том, чтобы не ухудшать отношения с арабским миром. Среди них такие страны, как Япония, Федеративная Республика Германии, Италия, Великобритания, Франция - одним словом, все развитые страны, за исключением держав, располагавших собственными ресурсами. Идея выработки общего ответа странам ОПЕК не имела успеха, и каждая страна пыталась решить проблему своего обеспечения нефтью путем двусторонних соглашений. Потребители нефти хотя и разделяли в политическом плане интересы Израиля, но отстаивали их все менее эффективно. Мотивации палестинцев встречали растущее понимание даже тогда, когда они выражались в террористических акциях. Влияние Организации Освобождения Палестины и ее лидера Абу Аммара, более известного как Ясир Арафат, возрастало, и постепенно ООП приобрела значение почти государственной власти.
«Если вы настроены к нам враждебно, вы не получите нефти. Если вы нейтральны, вы получите ее, но не в таком количестве, как раньше. Если вы относитесь к нам дружественно, вы будете получать столько же, сколько и раньше» — так министр нефти Саудовской Аравии Ямани резюмировал политику эмбарго.
Когда арабские страны решили использовать нефть для достижения своих целей, на Западе их обвинили, будто они «политизировали» коммерческий продукт. Такие утверждения вызывали лишь усмешку. Нефть всегда была политизирована. Вряд ли кто-нибудь забыл, как империалистические государства посылали эскадры для защиты своих интересов, высаживали десанты, устраивали перевороты и «прогибали» народы, пытавшиеся установить контроль над собственными богатствами. Круг истории замкнулся. И прав был один французский журнал, который писал: «Страны Ближнего Востока вольны использовать свои ресурсы лучшим способом в своих интересах: они имеют право увеличивать цены на нефть в соответствии со спросом, беречь свои месторождения, использовать свой естественный капитал в своих, а не в наших интересах. Негодовать из-за того, что они держат нас «в своей власти»,— значит забывать, как европейцы и американцы вели себя по отношению к остальному миру в течение столетий и продолжают себя вести, когда могут».
Раньше западная стратегия основывалась на предпосылке, которая сводилась к афоризму: «Арабы не могут выпить свою нефть». Подразумевалось, что они не могут жить, не продавая своего сырья. Действительно, арабские страны не в состоянии использовать подавляющую часть производимого ими жидкого топлива. Но аравийские нефтяные государства с малочисленным населением и Ливия к тому времени уже создали крупные золотовалютные накопления и могли протянуть долгий срок, вообще не экспортируя нефти.
Впрочем, ситуация имела и другой аспект. Национальная валюта стран - производителей нефти не обращалась на международном рынке. Приостановка конвертируемости доллара привела к тому, что золото исчезло из оборота в тот момент, когда механизм «специальных прав заимствования» еще не функционировал. Следовательно, только доллар мог являться валютой-прибежищем для огромных излишков и валютой платежа для огромных дефицитов платежных балансов соответствующих стран. В результате доллар превратился из «избыточной» валюты в средство прибежища. Таким образом, на практике возник своего рода замкнутый круг, в результате которого дефицит платежного баланса в значительной степени финансировался благодаря перемещению избытка долларов на Ближний Восток и кредитам, предоставлявшимся странами ОПЕК развитым странам непосредственно или через такие международные организации, как Международный валютный фонд. Таким путем большая часть нефтедолларов возвращалась на Запад через вклады стран ОПЕК на рынке Европы. Многие правительства брали в долг огромные суммы в европейских банках для покрытия собственного дефицита: Лондонский рынок процветал как никогда.
Именно поэтому вскоре стало очевидно, что, вместо того, чтобы привести к большей независимости арабских стран, рост цен привел к отношениям тесной взаимозависимости наиболее важных из них с Западом, и в особенности с США. Потребности и расходы, связанные с нефтяными богатствами арабского мира, предоставили отдельным правительствам возможность осуществления политики устойчивого экономического роста. Однако это развитие было все в большей степени связано с функционированием нефтяного рынка, то есть с наличием покупателей.
Энергетический кризис определил дальнейшее развитие мировой экономики
Эти несколько лет стали своего рода “осевым временем” - периодом, во многом определившим направления дальнейшего развития глобальной экономики. В самом деле, именно здесь, в 1971 – 74 годах совпали расширение Европейского Сообщества с рецессией в экономике наиболее развитых стран Запада, прежде всего, американской. Этот период времени послужил толчком для начала промышленной эксплуатации гигантских нефтегазовых месторождений советской Сибири. Именно поэтому “энергетический кризис” занял исключительное, центральное место. Стабильность нефтяного рынка, практически неколебимая на протяжении десятилетий, заметно дрогнула еще в феврале 1971 года, когда государства Персидского залива впервые добились в рамках соглашения ОПЕК с нефтедобывающими компаниями существенного, на 20% повышения справочных цен на сырую нефть. Однако подлинный взрыв рынка случился в середине октября 1973 года.
Последние этапы разрушения “золотого стандарта” с удивительной календарной аккуратностью совпали с начальными этапами развития мирового энергетического кризиса. В 1971 году – первый серьезный взлет нефтяных цен и запрет обмена долларов на золото для резидентов США, 1973 год – окончательное прекращение Федеральной резервной системой (ФРС) данного обмена и настоящий ценовой взрыв на рынке нефти. Такие совпадения некоторым образом освежают справедливость определения нефти как “черного золота”. Представляется, что импульсивное, на первый взгляд, решение о повышении экспортных цен, имело объективные экономические предпосылки, особенно имея в виду, что на протяжении предыдущих четырех десятилетий цены золота и нефти оставались одинаково стабильными.
Скачок нефтяных цен незамедлительно спровоцировал мировой экономический кризис, поразивший многие страны в форме стагфляции, не предусмотренной классическим кейнсианством, когда сокращение производства и рост безработицы сопровождались высокой инфляцией. Второй импульс нефтяного кризиса, вызвал новую волну всеобщего экономического спада.
Кризис 1973 года потряс экономику практически всех стран, как развитых, так и развивающихся. Однако последствия его оказались для них очень уж разными. Ясно, что страны – лидеры быстрее прочих оправились от болезненного удара. Важнее здесь другое: нефтяной кризис инициировал, прежде всего именно в зрелой экономике этих стран, становление и развитие новых макроэкономических тенденций, приведших к большим и прогрессивным структурным переменам во всей мировой экономике.
Взрывная экспансия информационных технологий и отраслей оказалась бы невозможной без стратегической передислокации мировых инвестиционных ресурсов в пользу наименее энергоемких направлений и объектов инвестирования. Иначе говоря, современная экономика во многом оказывается порождением энергетического кризиса 70-х годов, ударившего прежде всего по традиционным энергоемким отраслям промышленности и сделавшего более эффективными вложения в развитие новых, менее затратных отраслей. Что же касается «старых» отраслей, то здесь кризис стимулировал разработку, а затем и внедрение энергосберегающих технологий в невиданных до этого времени масштабах. Энергосберегающая техника и технологии в свою очередь способствовали успешному решению экологических проблем экономического развития, становящегося более сбалансированным.
Еще одним следствием нефтяного кризиса 70-х годов стал постепенный отказ некоторых развитых стран от стратегического импорта жидкого топлива за счет развития собственной нефтедобычи. Углеводородные ресурсы шельфа Северного моря большей частью были разведаны еще до кризиса, однако промышленная их эксплуатация стала целесообразной лишь в новых экономических условиях. Этим не замедлили воспользоваться нефтяники Британии и Норвегии, обеспечив своим странам энергетическую независимость. В других развитых странах Европы топливный кризис вызвал реструктуризацию их энергетических балансов. Так, в Дании и Голландии опережающими темпами росло потребление природного газа, добываемого на прибрежном шельфе, а в производстве электричества росла доля ветроэнергетических мощностей. Франция же наращивала усилия по дальнейшему развитию ядерной электроэнергетики, доведя почти до 80% ее долю в энергобалансе страны, и практически отказалась от использования мазута в производстве электричества.
Для менее развитых стран, не располагающих своей нефтью, последствия кризиса оказались куда более тяжелыми. Растущие дефициты их платежных балансов, вызванные необходимостью закупать топливо по новым ценам, вынуждали их обращаться к внешним источникам финансирования. Наиболее доступными из них становятся, начиная с середины 70-х годов, кредиты транснациональных банков (ТНБ). Достаточно сказать, что реальная ставка по кредитам ТНБ была в те годы отрицательной, что, естественно, стимулировало спрос на них со стороны развивающихся стран.
Столь благоприятные условия для заемщиков условия связаны, прежде всего, с переизбытком кредитных ресурсов на международном рынке ссудного капитала. Дело в том, что новые десятки миллиардов нефтедолларов не могли быть ни вложены в убогую экономику крупнейших экспортеров топлива, ни размещены в местных кредитных учреждениях, у арабов их просто не было: Коран запрещал правоверным создавать банки. Финансовые потоки хлынули в ТНБ, преимущественно американские, потому что просто некуда еще им было течь. А потоки оказались весьма значительными: одни лишь Саудовская Аравия и Кувейт с их незначительным населением извлекали после 1973 года около сорока миллиардов дополнительного дохода ежегодно.
Соответствующими темпами росла и внешняя задолженность развивающихся стран – импортеров топлива. К 1979 году она превысила пол-триллиона долларов, увеличившись почти в четыре раза сравнительно с 1973 годом. В начале 80-х годов задолженность возросла еще в полтора раза, росла она и в дальнейшие годы, но природа роста была уже иной: если в 70-е годы главной причиной растущего долга стала необходимость оплаты растущей стоимости ввозимого топлива, то позже новые заимствования все в большей степени шли на обслуживание старых долгов. С приходом к власти в США республиканской администрации Р.Рейгана кредитная политика ФРС подвергалась существенному пересмотру. В результате в США устремились ссудные капиталы со всего мира, предложение кредитных ресурсов на международном рынке существенно сократилось, а стоимость обслуживания прошлых долгов увеличилась многократно. Десятки развивающихся стран оказались не в состоянии своевременно выплачивать проценты и вынужденно прибегали к новым внешним заимствованиям. Объем их совокупной задолженности нарастал лавинообразно, а международный долговой кризис стал важной характеристикой мировой экономики последних десятилетий. И корни этого явления очевидно во многом произрастают из энергетического кризиса середины 70-х годов.
Чрезвычайно серьезными оказались последствия энергетического кризиса для Советского Союза, причем, не только для советской экономики, но и для исторических судеб СССР. Еще в конце 60-х годов страна не играла сколь-нибудь существенной роли на мировом рынке жидкого топлива: импортерами советской нефти выступали практически лишь страны СЭВ, а условия торговли не были рыночными. В следующем десятилетии начинается масштабная эксплуатация вновь открытых крупнейших месторождений Западной Сибири, экспортные возможности СССР резко возросли, и в Европу потянулись новые трубопроводы. Нефть в результате превращается в главную статью советского экспорта, становится важнейшим источником валютных поступлений.
Их общий объем до развала СССР оценивается в 200 млрд. долл. и более. Это богатство не стало благом для страны и ее народа. Если в развитых капиталистических странах нефтяной кризис стимулировал энергосбережение, успешное решение экологических проблем и переход к качеству их экономического роста, во многих нефтедобывающих государствах возросшие экспортные поступления способствовали невиданному росту благосостояния населения, то в СССР поток нефтедолларов лишь утопил кричащие свидетельства надвигавшейся социально–экономической катастрофы. Он отодвинул на какое-то время ее наступление, лишив страну шанса избегнуть революционных потрясений в пользу радикальных, но управляемых и осмысленных системных преобразований. А в разгар «застоя» именно нефтяные миллиарды фактически укрепляли бессмысленный колхозный строй, став ресурсом для финансирования ежегодных закупок десятков миллионов тонн зерна за рубежом. Да и вся в целом нежизнеспособная и затратная хозяйственная система и советское государство вряд ли просуществовали бы в своем качестве последние 10-15 лет, бесконечно наращивая военный потенциал и ведя затяжную и дорогостоящую войну в Афганистане, если бы не благоприятная конъюнктура мирового рынка нефти, сложившаяся после 1973 года.
Если бы современного человека возвратить в эпоху классического Рима, то для удовлетворения его привычных энергетических потребностей нужно было бы затратить мускульную силу 80 человек. В начале XIX столетия главным источником энергии были дрова. Уголь вскармливал человечество второй половины XIX века и первой трети XX века, затем его сменило жидкое и газообразное горючее. За период с 1929 по 1970 год доля угля в мировом энергетическом балансе снизилась с 80% до 35%, а удельный вес нефти и газа вырос с 19% до 63%. В начале 70-х годов в Западной Европе нефть покрывала примерно 60 процентов энергетических нужд, газ — 9, в США — соответственно 44 и 33, в Японии на долю нефти приходилось 85 процентов потребляемой энергии.
Эффективность действий арабских стран на нефтяном фронте определялась еще одним обстоятельством, о котором мы вскользь упомянули: главный потребитель жидкого топлива в мире — США — стал основным его импортером. Насосы американских нефтяных скважин, за исключением Аляски, впервые начали работать на полную мощность и, тем не менее, были не в состоянии удовлетворить спрос страны на жидкое горючее. В 1972 году страна ввозила около 300 миллионов тонн нефти в год. Ученые увлечены проектами использовать энергию ядерных реакторов, солнца, ветра, природных «топок» в глубинах земли и морских приливов. Некоторые из этих планов со временем принесут реальные плоды. Как бы то ни было, но нефть и газ, очевидно, остаются главными энергоносителями во всей мировой экономике ещё долгое время.
Энергетический кризис 1973 года сквозь призму новой теории инвестирования Masterforex-V
После кризиса и депрессии начинается подъем – это самый важный и интересный, с точки зрения вложения средств в реальную экономику, период времени. Очень важно определить его точно. Вслед за увеличением доходов населения начинает оживляться розничная торговля и спрос на всевозможные услуги, которые в свою очередь выступают локомотивом для оптовой торговли, и соответственно для производства. На этом этапе начинают дорожать практически все виды товаров и услуг, и увеличиваются объемы их продаж. Здесь важным моментом является определение стадии цикла того или иного вида товара или услуги, и конъюнктуры данного рынка для того, чтобы выявить потенциал капиталовложения.
Энергетический кризис — явление, возникающее, когда спрос на энергоносители значительно выше их предложения. Его причины могут находиться в области логистики, политики или физического дефицита, вызванными острым недостатком первичных источников энергии. Энергетический кризис отражает диспропорции между ростом потребления энергосырья и объемом его производства. Всё верно, но посмотрите на скрытые причины энергетического кризиса 1973 года.
Телевидение и радио с надрывом убеждали обывателей, что всему виной арабские страны. Их действия назывались не иначе как шантажом. Но когда к энергетическим проблемам было привлечено пристальное внимание, яркий свет неожиданно упал на деятельность «семи сестер». Ясно, что арабские страны и Иран поднимали цены на нефть, руководствуясь, прежде всего, собственными интересами. Однако, оказалось, что «семь сестер» воспользовались паникой, вызванной как ими самими, так и действиями арабских стран, чтобы взвинтить цены и получить сверхприбыль. «Нефтяной голод» душил Запад при полных нефтехранилищах и загруженных заводах. Раздувалась история всевозможных «нехваток». Цены на нефтепродукты взлетали, а вместе с ними и прибыли монополий.
Даже ко многому привыкшие американцы задумались, узнав, что в 1973 году прибыли в нефтяной промышленности поднялись за год почти на 60% и это в самый разгар нефтяного кризиса. Раньше «семь сестер» основную массу прибыли получали от добычи и продажи сырой нефти, то есть от эксплуатации участников ОПЕК, а к концу 1973 года уже была обратная ситуация, страны-экспортеры (ОПЕК) получали уже почти весь доход от продажи сырой нефти. И при всём этом прибыль выросла на 60%, парадокс? Нет. Если на международной арене в целом позиции «семи сестер» относительно ослабли, то в развитых странах они укрепились и относительно, и абсолютно. Всё дело в том, что хранилища во время кризиса действительно были полны, а сама деятельность монополий грамотно перераспределена и диверсифицирована.
Что же тогда мешает различным инвесторам в период кризисов получать прибыль, находить верные решения и значительно снижать риск потери вложенного капитала? Это(и многое другое) на самом деле просто необходимо делать профессиональному и грамотному инвестору – утверждают эксперты Факультета инвестиций Академии Masterforex-V.
Автор статьи: Сергей Поташов
